А Беркутов смутился.
– Неужели меня? – подыгрывая ей, удивился Беркутов. – Большая честь!
– А кого ж еще? – Она огляделась и пожала плечами. – Здесь больше никого нет!
Он подошел к Люсе, взглянул на завиток у ее уха, втянул ноздрями сладковатый аромат ее духов.
– «Нина Риччи». Ваш подарок. Я его по торжественным случаям употребляю, – еле слышно напомнила секретарша, но Беркутов пропустил эту реплику мимо ушей.
– Я тут узнал, ты с Костей успела познакомиться?
Люся вспыхнула.
– Да он сам успел познакомиться! – усмехнулась она. – Подошел ко мне, выложил визитку и спросил: не желаю ли я пойти с ним на премьеру во МХАТ? А то не с кем бедняжке!
Беркутов хмыкнул:
– И ты пошла?
Она пожала плечами.
– А почему я должна отказываться? – с вызовом бросила она.
Беркутов пожал плечами.
– Я театр, между прочим, с детства обожаю! А почему вы спрашиваете?
– Как почему?! Видишь ли, это все-таки мой сын… – задумчиво произнес он.
– И что с того? Он мне сразу выложил, что является вашим сыном. Довольно милый юноша. Угощал пирожными и шампанским в антракте, хватал за коленку во время спектакля, а в подъезде моего дома пытался поцеловать взасос, представляете? Прыткий! Вот только в кого, а?.. – И тут же осеклась.
Беркутов невидящим взглядом смотрел сквозь нее. Потом вдруг очнулся.
– Забери у меня документы, утром я задержусь, а часть подписанных бумаг надо с утра отправить!
Он развернулся и пошел к себе в кабинет. Люся двинулась за ним. Едва успела она войти и затворить дверь, как Беркутов вдруг крепко обнял ее и жадно поцеловал в губы. Сумочка выпала из рук Люси. Она растерянно взглянула на него. Но Беркутов тут же резко отстранился, погладил ее ладонью по щеке, шумно выдохнул и смущенно пробормотал:
– Извини! Видно, сынок в меня уродился!
Он усмехнулся, поднял сумочку и передал ей. Люся растерянно взяла ее, затеребила ручку. На лице ее не отражалось ни возмущения, ни обиды. Напротив, она с нежностью и восхищением смотрела на своего директора. На лице же Беркутова, который прошел к своему столу, застыло уже привычное, будничное выражение: доброжелательное и одновременно официальное. Люся забрала папку с бумагами, двинулась в приемную.
– Не уходи! Сейчас Максимыч приедет, я тебя отвезу домой! – бросил ей вслед директор.
Люся обернулась, она была приятно удивлена и смотрела на Беркутова, не зная, что ответить.
– Если ты не возражаешь, конечно!..
– Ни чуточки даже не возражаю, – немного смутившись, ответила Люся.
Антон старательно пылесосил квартиру. Пропылесосил ковер в гостиной, стал лазить по углам, собирать тряпкой пыль под батареями, под сервантом. Потом бросил нервный взгляд на часы: 21.30. Круглый стол был сервирован на двоих: в центре пять роз в хрустальной вазе, полусладкое шампанское, коньяк армянский пять звездочек, банка красной икры, швейцарский дырчатый сыр, масло, конфеты «Мишка на Севере». Антон выключил пылесос, подошел к телефону, выждал секунду-другую, чтоб успокоиться, затем набрал номер.