Он усмехнулся, недовольно покрутил головой.
– Он что, безрукий у тебя? – не понял Скачко.
– Инвалид! – кивнул Боков. – Вот и приучился звонить мне да помощи просить!
Полковник снова уткнулся в бумагу.
Во дворе стояла машина с подъемной кабиной для высотных электриков. Ширшов в рабочем комбинезоне залез в нее, махнул рукой, и его подняли на уровень второго этажа. Ветви липы удачно скрывали капитана. Ширшов дал знак шоферу прекратить подъем. Метров в десяти от него находилось окно спальни Антона. На таком расстоянии увидеть что-либо за окном спальни было трудно, но Ширшов достал морской бинокль, подкрутил окуляры на резкость и благодаря ему да еще неплотно прикрытой шторе смог разглядеть даже мелкий рисунок на пододеяльнике. Антон и Маша целовались, лежа в большой кровати. Оба были обнажены. И Ширшов, увидев это, не выдержал, присвистнул.
– Охренеть можно! Это же настоящая измена! Как в кино!.. – прошептал он.
Он оглянулся по сторонам. На его свист высунул голову шофер, не понимая, чего еще нужно оперативнику.
– Повыше, что ли?! – крикнул он Ширшову.
– Так держи! – огрызнулся капитан, не отрываясь от окуляров бинокля.
Антон и Маша лежали на постели, прикрывшись простынями. Оба чувствовали себя неловко.
– Ты правда любишь меня? – шепотом спросила она.
Антон прижался к Маше, поцеловал ее в плечо.
– Я с ума схожу от одной мысли, что ты рядом со мной! – восторженно проговорил он. – Кстати, у меня есть сюрприз для тебя!
Антон нагнулся, достал из тумбочки книгу, завернутую в газету, протянул ей. Маша взяла книгу, раскрыла ее и ахнула. Это был роман Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ».
– Откуда?
– Из леса, вестимо! – не без гордости заулыбался он. – Есть и у меня свои каналы! – похвастался он.
Однако Маша, увидев эту знаменитую книгу, не на шутку встревожилась.
– Это же… Ты только никому ее не показывай, хорошо? – попросила она.
Антон кивнул.
– За нее могут посадить! Ты хоть это понимаешь?!
– Я все понимаю, не дурачок! Я и Синявского с Даниэлем читал! Кстати, тоже неплохо пишут! Ты читала?
– Нет!
Антон поцеловал ее руку, а его нежный, влюбленный взгляд погасил в Маше всякую тревогу. Антон погладил ее по волосам, по лицу, прижался к ней и стал осыпать поцелуями ее грудь. Маша обвила его шею руками и закрыла глаза, прижавшись к нему всем телом.
– Боже, что я делаю?! – закрывая глаза, прошептала она.
Вера Беркутова в гостиной прилипла к телефону, на ее лице играла кокетливая улыбка. Георгий Константинович сидел за кухонным столом, перед ним на тарелке лежал соленый огурец, кусок черный хлеба, рядом стояла маленькая баночка с венгерским гусиным паштетом. Лида с испуганным видом сидела напротив мужа, глядя, как тот наполняет свою рюмку водкой. Наполнив ее, Беркутов налил Лиде, разрезал пополам огурец, отдал половинку жене, взялся за рюмку, ласково взглянув на Лиду.