– Ты все же идиот! – поморщился Боков.
Антон усмехнулся.
– В романе Достоевского, между прочим, это самый приличный человек! – радостно отозвался он. – Не возражаю против такого определения для себя.
Боков, глядя на его самодовольное лицо, так разозлился, что сжал кулаки и готов был поколотить этого пакостника. Но вовремя сдержался, вызвал охранника и потребовал увести арестованного в камеру.
Зоя нервно курила. Полковник открыл новую бутылку «Киндзмараули», налил по полстакана Зое и себе. Сделал новый глоток и блаженно зажмурил глаза.
– Потрясающее вино! – промычал он. – Не познакомился бы с вами, не попробовал бы…
– Как вы вышли на моего сына?
– Случайно. Он ехал в трамвае и открыто читал Солженицына. На его беду, в вагон зашел мой сотрудник. Увидел это безобразие и оторопел. Конечно же, он не мог пройти мимо! А еще ваш сынок увел у меня жену! Но это уже к делу не относится.
– Ах, вот откуда ноги растут! А я-то голову ломаю! Ее, кажется, зовут Мариванна?
Скачко кивнул. Зоя шумно вздохнула.
– И сколько лет грозит моему сыну за этот адюльтер? – с презрением спросила она.
– До шести лет за распространение антисоветской литературы. И «волчий билет» после зоны.
– Шесть лет?! – ужаснулась она. – Вы что, звери?! Хотя о чем я говорю?! – нервно пробормотала она. Протянула полковнику свой стаканчик, тот наполнил его вином. Зоя сделала несколько жадных глотков. Достала сигареты, закурила.
– А Беркутову сколько могут дать?
– С ним уже не наша игра. На него есть охотники рангом повыше.
Он кивнул на небо.
– Андропов?! – сразу угадала она.
– Я этого не говорил! – Скачко нахмурился, услышав фамилию Андропова. – Но могу сказать, что ваша Анилина уже дала показания против Беркутова, так что… – он не договорил.
– Так сколько ему грозит?!
– Смотря как поведет себя после ареста.
– Его что, арестуют?! – округлив глаза, прошептала она и тут же прикрыла рот ладошкой.
Скачко кивнул, поморщился. Говорить о таких вещах, да еще первой подруге Беркутова, он не имел никакого права. Но что-то подтолкнуло его к этому опасному откровению.
– Все, что я сейчас говорю вам, должно умереть в вас! Иначе… – он запнулся.
– Что «иначе»?!
– Иначе вы лишитесь сына! – негромко, но уверенно выговорил он. – Точнее, сделаете его самым несчастным человеком на свете. Надеюсь, вы этого не хотите?
Она заплакала навзрыд. Скачко терпеливо пережидал этот ее срыв. И Зоя быстро с ним справилась. Достала платок, вытерла слезы. Шумно выдохнула.
– А где гарантии того, что после моих признаний-показаний вы не арестуете меня вместе с Беркутовым и не отправите в Мордовию моего сына? Высоким людям наплевать на несчастья маленьких людей! – усмехнулась она, глядя на полковника.