Старшинов не мигая смотрел на него. Костиков поморщился.
– И скучно, и грустно, и некому морду набить, – обронил он, допивая чай.
– Вы-то чего ни свет ни заря на работу приперлись? Я же мудрый совет вам дал. С внуками на дачу!
– Помолчи! А то чересчур говорливым стал! Без тебя тошно! – оборвал его Старшинов.
Он вытащил из стола недопитую бутылку коньяка.
Маша хозяйничала у плиты. Налила кофе в чашки, положила сухари в вазочку. Полковник сидел за столом, поглощая яичницу с колбасой и пробегая глазами газетное сообщение с Пленума ЦК КПСС. Скачко обнаружил и строчку об увольнении Щелокова с поста министра внутренних дел, посветлел лицом. Маша, заметив, что тот приободрился, присела напротив, взглянула на мужа.
– Я тут подумала… – она грустно улыбнулась. – Может, ты обратно вернешься?
Он оторвался от газеты.
– А у вас… – Он не договорил.
– У нас все кончено. Я была как в беспамятстве! Если б ты мог меня простить…
Он кивнул.
– Я тебя давно простил, – не раздумывая, проговорил полковник. – Сам чувствую себя виноватым! Вел себя как эгоист!
Маша улыбнулась.
– А уж как глупо я себя повела! Закрутила интрижку со своим студентом! Стыд какой! У меня и сейчас уши горят! Вот потрогай!
Она взглянула на мужа, и он увидел ее красные щеки и уши. Потрогал: действительно горячие. Маша вдруг поднялась, погладила себя по животу, вспыхнула от смущения. Он улыбнулся, глядя на нее.
– Новое платье?
Маша посерьезнела, даже немного обиделась, что муж ничего не понял. Села на место.
– У меня будет ребенок, – еле слышно произнесла она.
Скачко опешил, нахмурился. Даже перестал есть. Хлебнул кофе, обжегся.
– От него?
Маша вспыхнула.
– Это мой ребенок! – сухо объявила она. – Мы же мечтали с тобой о ребенке, но у нас не получалось.
Он нахмурился. Задергал желваками, и она это заметила.
– Я его все равно оставлю, потому что это мой ребенок, и никаких претензий у меня к тебе не будет, я это заранее говорю, чтоб ты не думал, что я хочу каким-то образом все это на тебя повесить. Сам решай! Как решишь, так и будет! – она грустно улыбнулась. – Еще раз прости за все! Я сама от себя такого не ожидала.
Она взглянула на часы.
– Извини, мне пора!
Маша встала и, не попрощавшись, вышла из комнаты.
Скачко не спеша расхаживал по участку Беркутова, присматриваясь к траве: нет ли проплешин или свежей травы, недавно выросшей. Наконец полковник такой кусок земли обнаружил, погладил молодую травку рукой, призвал Ширшова.
– Капитан! Здесь трава недавно выросла! А ну, покопай здесь немного!
Ширшов принялся копать. Подъехал Култаков, оглядел дачку.