— Ах, доктор Стокер. — Она взяла банковский счет и конверт со стола, сложила их вместе и спрятала в карман. — Джей, конечно, написал мне.
Она испытывала его, хотя Джеймсу было не до шуток.
— Очень забавный взгляд у вас, — сказала Николь, затем вздохнула: — Видите ли, у меня с ним общие дела. А это мои дивиденды за прошедший квартал. Я предоставила ему часть своих денег: он мой финансовый консультант. Джей очень ловок в таких делах. В этом нет ничего предосудительного. — Николь помолчала. — Меня не волнует, верите вы в это или нет.
— Вам следует знать, что Леванталя здесь терпят только из-за его финансовых связей. Это худшее, что вы могли выбрать себе в спутники, по крайней мере в Лондоне.
— Я не считала, что сделала плохой выбор, — ответила миссис Уайлд раздраженно, — до вчерашнего вечера, конечно. — Как бы извиняясь, она пробормотала: — Парижане любили меня. Я ходила туда, куда хотела. У меня дома на обеде по левую руку от меня сидел кузен императора, а по правую — герцог. Я приглашала русских принцесс и американских сенаторов. Я была замужем за английским адмиралом, который любил меня. Прошлой ночью меня оскорбили. Такого со мной прежде не случалось, — в ее прекрасных умных глазах он прочел удивление, — лондонское общество порицает меня.
Джеймс не должен был говорить этого, но хотел увидеть ее реакцию. Он хотел услышать, как она опровергнет слухи.
— В лондонском обществе распространился слух о вас как о подарке будущему монарху в день его шестнадцатилетия. — Он рассмеялся, словно находил это забавным.
Николь подняла на него свои до неприличия красивые глаза и выпятила нижнюю губу — истинно французский жест, выражающий презрение. В этот момент она выглядела действительно рассерженной.
— В какие ножны принц Уэльский прячет свое оружие — исключительно его дело, особенно если с того момента прошел десяток лет.
Джеймс похолодел. Во рту у него пересохло. Он поднес сигару к губам, затянулся и выпустил кольцо дыма прямо перед собой, надеясь таким образом скрыть впечатление, произведенное на него ее словами.
По-видимому, ему это не удалось, так как Николь склонила голову и с улыбкой сказала:
— О, дорогой, простите. Когда мне говорят подобные вещи, хочется разнести все на куски. — Она слегка смутилась. — Простите, — снова пробормотала она. — Я особенно остро чувствую несправедливость, когда сплетни рождаются в больном воображении из невероятных предположений. Как в случае с Берти. Кто-то будет истолковывать, как любовное свидание, тот факт, что будущий монарх и его друзья сидели в моей ложе в опере.