Прикрывшись газетами, Заносовский и Ахматханов наблюдают за ним. Капитану приходит в голову дурацкая мысль: они подглядывают за парочкой, как похотливые и немощные старички в парках. Сколько он гонял таких, а то и задерживал. Увещевал, стыдил, а они опять за свое. Не получается, так хоть поглядеть… Сейчас он и сам занимается тем же, правда, по другому поводу.
Очкастый еще раз озирается, принимает независимый вид и воровато запускает руку под пиджак. Глаза за очками закатываются от удовольствия.
Рука по шее скользит к груди, пальцы протискиваются в вырез платья, ощупывают ложбинку меж грудей, с трудом проникают под синтетическую ткань бюстгальтера, плотно обтягивающую манящую плоть. Небольшое усилие — и ладонь уже там, прижимается к мягким округлостям, пальцы тискают, сжимают, мнут…
И это все, что сейчас можно. Так мало. Стишком мало. Сил нет, до чего хочется сорвать с девицы одежду, впиться губами в грудь, сжать зубами соски, прикусить… Не думать об этом. Все будет, все — только позже.
Она что-то говорит, но он не может сосредоточиться, не может сообразить, что она ему втолковывает. Слишком возбужден. Он переспрашивает. Что? Не здесь? А почему? Ладно, тогда пойдем куда-нибудь, где можно. Не сейчас? Почему? А когда? Утром? Так уже утро! Рассвело, вот видишь, самое настоящее утро. Зачем убирать руку — разве она тебе мешает? Ничего с тобой не случится, если я оставлю руку там, где она есть. Ладно, ладно, не кипятись. Потом так потом.
Он медленно, через силу вытаскивает руку из выреза платья, ставит на пол портфель, аккуратно складывает пиджак. Она еще несколько минут лежит у него на коленях, потом лениво садится, откидывается на спинку кресла, потягивается, зевает. Говорит, что ей пора идти. Вот только причешется и пойдет. Пусть не думает, что у нее нет дел. Еще сколько есть. Невпроворот.
Они условливаются встретиться на рынке в восемь часов. Он несколько раз переспрашивает, чтобы не перепутать место и время, шевелит губами запоминая. Договорились?
Договорились.
Ровно пять. Оба встают и вместе спускаются на первый этаж. Одновременно заходят в туалеты — она в женский, он в мужской, — одновременно выходят и расходятся в разные стороны. Верный своей задаче, Ахматханов собирается следовать за ней, но Заносовский показывает жестом — отставить. Не надо. Теперь уже нет смысла. Будем вместе брать этого. Хватит ходить вокруг да около.
Уже не скрываясь, они садятся вслед за ним в почти пустой, самый первый утренний трамвай. Вместе с ним выходят на Буденновском проспекте в центре города. Он направляется в сторону базара, хотя до обещанной встречи еще больше двух часов. Они открыто идут в нескольких шагах сзади.