В центр алтаря, прямо на узкую скважину, уходившую на неведомую глубину, на миг положили маленькое серебряное зеркальце, великую ценность, принесенную из затерявшейся в заоранских степях древней родины. На чуть поцарапанной за прошедшие века, но по-прежнему светлой поверхности вспыхнуло отражение Аль-Ингир, путеводной северной звезды, и это означало, что знаменательный момент настал.
Ведущая допила вторую половину зелья, отцепила с пояса бурох, и, сняв с него меховой чехол, поднесла к губам. Во второй руке она держала наготове клинок, если не успеть немного поранить демона, чтоб его кровь попала на алтарь, родной мир может утянуть назад вызванную сущность.
Нежный, чистый звук сначала тихо и несмело пролился из серебряного горла буроха, но постепенно окреп, зазвучал во всю силу, отражаясь от высокой крыши рвущим сердце эхом, и завораживая души неведомой тоской и светлым восторгом.
Аркстрид и сама плыла на волнах своей музыки, спонтанно рождавшейся где-то в глубинах души, и просивших, умолявших жестокие сущности, правящие этим миром, смягчиться, сжалиться на миг, позволить хрупкой ведущей привести в свои владения так необходимого клану защитника.
Сила, бесстрастно струившаяся из темных глубин мира, понемногу сконцентрировалась в теле призывающей, стала её частью, продолжением, прониклась ее болью и надеждой. И в какой-то миг, став острой иглой, рвущей дыру в гранях между мирами, ринулась туда, пытаясь достать вожделенное чужое существо.
Напряженные как струны подручницы, всеми силами пытающиеся не поддаться очарованию пенья буроха и не пропустить долгожданный момент, потрясенно застыли, когда на алтаре возникло чье-то тело.
Свернутый в уютный комок демон и не думал сопротивляться или драться, как видимо, ритуал выдернул его из родного мира в тот самый момент, когда он сладко спал. И Аркстрид, посчитавшая это необыкновенной удачей, немедленно вонзила в руку существа заговоренный клинок.
А затем так же быстро вытерла брызнувшую кровь о камни алтаря.
Подручницы тоже опомнились и торопливо поливали подскочившего от боли демона кровью и сонным зельем.
— Ёмаёвычётворитешалавы?! — возмущенно вскричал вызванный демон на неизвестном языке, но сразу обмяк, сраженный неимоверной дозой лучшего сонного снадобья.
— Заворачивайте его в одеяла, запрягайте собак… — еще успела расслышать Аркстрид четкие указания подхватившей ее на руки Парбин, а накатившая черной волной безмерная слабость уже уносила девушку в пропасть глубокого обморока.