— Воевал, как все солдаты, не то чтоб с охотой, но трусости не проявлял, а иной раз и сам напрашивался на рискованное дело. Правильно ли поступал, плохо ли — не разбирался, пока не грянула революция. Теперь-то понял, кому нужна и выгодна война...
Об офицерах Чапаев говорил, когда его спрашивали:
— Так разные они, офицеры-то, бывают. И подлецы встречаются, особливо которые повыше чинами бывают. Раз я чуть сам под военно-полевой суд не попал. Не выдержал и грубо сказал одному из штаба полка, ударившего солдата нашей роты. А тот подал на меня рапорт по команде. В лучшем случае закатили бы на год-два в каталажку. Выручил командир нашей роты поручик Прихожаев. Справедливый был офицер, да мои кресты-медали помогли.
На вопросы о своей семье Чапаев отвечал более чем сдержанно.
— Дома пятерых детей оставил; своих трое и двои приемышей.
И всё, больше ни о чем не рассказывал. Только мрачнел, как туча. Видимо вспоминал о своей самой прекрасной и самой любимой Поленьке-предательнице. Никак не мог отпустить её, красавицу.
Семью друга Петра Камишкерцева он действительно содержал довольно долго. Пелагея Камишкерцева получала аттестат якобы от мужа и жила припеваючи, радуясь его повышению. После февральской революции Василий разыскал их и рассказал, как погиб её Петруша. Долго та не могла во всё это поверить. Плакала. Но Чапаев ей объяснил, что бросать её семью не собирается. Мол, она — как хочет, пусть так и поступает, а детей (двух девочек) он забирает. Так он поклялся другу. Так и поступить должен.
Пелагея тогда быстро узлов накрутила и своё нехитрое барахлишко по корзинам распихала. Василий сильно удивился и спросил: «А ты куда собралась?» «Как куда? — ещё сильнее удивилась Пелагея. — К тебе, куда же ещё?»
Чапаев постоял, покусал свой пшеничный ус и снова спросил как-то с хрипотцой:
— И в качестве кого?
— А всё едино — твоей жены, разумеется... — ответила Поля не мигая, заливаясь краской по рябому лицу.
— Но мне не нужна ещё одна жена. Я свою Пелагею имею, — сказал он и замолчал, стиснув зубы.
— Ну, не знаю, не знаю, какая у тебя Пелагея есть, только мне маманя вчерась говорила, что она от тебя сбегла. Так что, выходит, нет у тебя жены, нет Пелагеи.
Василий вспыхнул и ответил:
— Нет и не надо, а только ты мне тоже не нужна. Мне кроме моей венчанной жены вообще никто не нужен!
— Ах, не нужен? — вспылила та. — Не нужен, говоришь? А раз не нужен, так и детей своих не дам. А детей не дам — не выполнишь волю умирающего, а не выполнишь волю умирающего Петра — большой грех на душу возьмешь! Так-то, выбирай, Вася!