20 января 1918 года земцы открыли свой самозванный «съезд».
В президиуме земского собрания сидели лидеры правых эсеров: Ложкин, Бабенков, Власов и комиссар Временного правительства помещик Медведев. Ораторы с пеною у рта доказывают:
— Потребовать карательный отряд для усмирения большевиков и грабителей, захватывающих у помещиков имения!
Зал полон народу. Окна в земской управе большие, почти во всю высоту стен. Делегаты переговариваются, перекрикивают друг друга. Каждый хочет взять слово. В общем, было шумно и беспорядочно.
Несколько человек во главе с Чапаевым зашли незаметно в зал. Двое: пришедшие с Чапаевым Демидкин и Бауэр, подошли к президиуму и попросили слова. В президиуме вначале растерялись, а потом им отказали. Что же началось в зале! Свист, топот, крики: «Долой большевиков!», «В тюрьму разбойников!»
Городской голова Власов взобрался на стол и попробовал призвать всех к порядку. Но его схватили за полы пальто и потащили вниз. Тогда за него вступился комиссар Временного правительства Медведев, и началась свалка. Кто-то испугался большевистской интервенции и, подняв панику, бросился к окнам. Эсерами начал овладевать массовый психоз. В окнах затрещали толстые бемские стекла, потому что многие решили выбежать на улицу через них. И вдруг неожиданно стало тихо. В дверях показался Василий Иванович. Он подошел к президиуму и в минуту взобрался на стол, покрытый зеленым сукном. К ужасу членов президиума, вынул шашку и, помахивая ею перед ухом председательствующего, сказал:
— Кто мне не подчинится — пристрелю на месте, как бешеную собаку. Президиум объявляю арестованным и приказываю ему оставаться на месте. Остальным р-ра-зойтись!
Таким образом, в Николаевске было покончено с последним гнездом контрреволюции — уездной управой.
На следующий день, то есть 21 января, в городском кинотеатре состоялось совместное с крестьянами заседание уездного Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Он подтвердил и одобрил роспуск уездного земства и принял предложение большевиков о расширении состава уездного Совета народных комиссаров.
Правда, контрреволюционеры, возглавляемые местными эсерами, сделали на другой день ещё одну попытку поднять народ против советской власти. Уездный комитет партии эсеров опубликовал специальное обращение к населению, в котором обливал грязью большевиков, призывая к свержению «советской диктатуры». По колокольному звону на площади города собрались бывшие гласные земства, члены городской думы, офицеры, купцы. Эсеровские ораторы до крика призывали всех собравшихся «идти и громить уездный совет, наконец-то разделаться с большевиками и восстановить прежнюю власть».