– Другими словами, на рассвете, да еще по этим дорогам, где полно пьяных за рулем! Господи, еще одна бессонная ночь!
Хуанита смотрела на тетю и думала о своем, пока та в который раз рассказывала, что она увидела, войдя в комнату судьи. Чудовищное потрясение первых часов постепенно сошло на нет, и теперь, считая, что у нее как у кухарки судьи есть полное право рассказывать об ужасном происшествии, тетя повторяла и повторяла одно и то же. А Хуанита, глядя на нее, думала, как же по-разному выглядят события в пересказе разных людей: все, что говорила сейчас тетя, было – и Хуанита прекрасно это понимала – отчасти откровенной выдумкой, а в основном – пересказом того, о чем поведала ей она, Хуанита. На самом же деле тетя, едва увидев убитого, жутко закричала, раскинула руки, выронив корзинку с картошкой, и стала падать – шедшая сзади Хуанита еле успела ее подхватить: у женщины началась истерика. Поэтому Хуаните пришлось, взяв себя в руки и стиснув зубы, оказать первую помощь тете, вызвать полицию и даже настоять, чтобы позвонили дону Фернандо. Она часто разговаривала с Дорой и помнила номер телефона, но не стала звонить сама, потому что ее попросили ни к чему не прикасаться до приезда полиции.
И пока не пришел дон Фернандо, тетей занималась только она; правда, сначала ей помог полицейский – унести тяжеленную женщину с места происшествия, как он выразился, было нелегко; потом, когда дон Фернандо оказал ей медицинскую помощь, Хуанита сидела рядом, а в два часа приехала «скорая» и увезла их. И вот тетя, которая тогда лежала без сознания, теперь рассказывала о случившемся любому, кто хотел ее слушать – а таких нашлось немало, – и со всеми подробностями, которых становилось все больше и больше, пока, наконец, потерявшая терпение Хуанита не воскликнула:
– Тетя! Перестань выдумывать, ведь ты была одной ногой на том свете и ничего не видела!
Тут тетя с Хуанитой чуть не поссорились, и тогда Хуанита, раздраженная и обиженная, вышла на улицу – посидеть на каменной скамье у дома, благо жара уже спала. Девушка собиралась побыть тут, пока не разойдутся соседи и знакомые, пришедшие удовлетворить свое любопытство. Но покоя бедная Хуанита не нашла и здесь: опустилась вечерняя прохлада, и люди выходили пройтись – увидев ее, они останавливались спросить о тетином здоровье, а заодно и посудачить, надеясь выведать новые подробности. Поэтому, в конце концов, Хуанита уселась в крошечном внутреннем дворике, чтобы поглядеть на звезды и спокойно подумать.
А подумать хотелось: что-то странное, ускользающее тревожило ее, и девушка не понимала, в чем дело. Так, войдя поутру в кухню, чувствуешь: что-то здесь не на месте, чего-то не хватает, но не можешь понять, чего именно. Иногда так и ходишь с этим ощущением все утро, а то и целый день, но потом забываешь; а иногда догадываешься: кастрюля не там, где ей положено быть, или нет большой чашки – оказывается, тетя унесла ее к себе в комнату, – в общем, что-то в этом роде. Но Хуанита не понимала, что тревожило ее сейчас. Может, просто показалось – ведь часто что-то мерещится по-пустому.