И сейчас, перед тем, как сесть за руль и отправиться в суд, Карлос испытывал к ней отвращение. Отвращение как к судье; отвращение к тому, что допрашивать его будет именно она. Карлосу было бы гораздо спокойнее, если бы его допрашивал судья-мужчина, пусть известный своей жестокостью или самоуправством – не важно; пусть один из тех резких, неприятных типов, что вечно находятся в плену у своих, как они считают, моральных убеждений, – их немало среди людей той профессии, всех без исключения представителей которой Карлос презирал. Но судья де Марко внушала ему беспокойство, потому что она работала в системе правосудия и была сильной женщиной; хотя, если вдуматься, судьей-мужчиной был Медина, и он сам его убил.
Выйдя, наконец, из дома и пройдя несколько шагов, Карлос остановился, похлопал себя по карманам, проверяя, не забыл ли чего, может быть, ключи, и вдруг рассмеялся; сначала он сдержанно улыбнулся, затем улыбка его стала шире, а потом он засмеялся раскатисто, и смех его громко отдавался в тишине. Любой, увидев его и зная, что Карлос скоро должен предстать перед судьей как свидетель по делу об убийстве, решил бы, что он сошел с ума или что с ним случился нервный припадок, но причина была не в этом. Отнюдь; Карлос не мог удержаться от смеха при мысли о том, что предпочитает быть допрошенным судьей-мужчиной, а не прошло и сорока восьми часов, как он прикончил одного из них!
Заказав два кофе, Мариана и Кармен уселись в дальнем уголке. Хмурилось, но дождь еще не начался. В кафе, где они сидели, было уныло и пусто. Женщины вырвались попить кофейку перед допросом следующего свидетеля.
– Типично испанская привычка – пить кофе в середине рабочего дня, – заметила Мариана, закуривая.
Кармен Фернандес была секретарем суда, и за тот долгий год, что Мариана проработала в Сан-Педро, они успели по-настоящему подружиться. Если с Сонсолес Мариана дружила только летом, то с Кармен – круглый год, и одна дружба не мешала другой, хотя Кармен и Сонсолес были такими разными. Мариана жалела, что через год, от силы два, ей придется уехать из Сан-Педро: людей ее профессии часто переводили с места на место. Возможно, молодежь, получившая работу благодаря экзаменам, переезжала без особого сожаления: ведь это всегда означало повышение. Но она получила свою должность по конкурсу, благодаря так называемому «третьему туру», который давал возможность адвокатам перейти на работу в судебную систему. И если раньше ее жизнь была сплошной спешкой, то теперь торопиться не хотелось, и она предпочитала спокойно наслаждаться тем, что преподносила ей судьба. По крайней мере, до тех пор, пока не утратят силы соображения личного и профессионального порядка, из-за которых она бросила адвокатуру, где ее считали знающим специалистом. Она мерилась силами с жизнью, и ни одна не собиралась уступать, хотя странноватые отношения со стариной Энди научили Мариану, среди всего прочего, тому, что жизни нельзя бросать открытый вызов – надо научиться плыть по течению, не пропуская ни одной спокойной заводи, где хороший пловец восстанавливает свои силы, как рыба.