Дверь прямо — его. Вот и красная пуговка звонка. Только нажимать надо не как придется, а как велит Грека: короткий звонок, длинный и снова — короткий. Условный знак.
— Это чтобы знать, кто идет, — объяснил Грека. — Для друзей мои двери открыты.
Из всего класса только я и Котька знали про этот тайный условный знак.
Перед тем как нажать кнопку, я посмотрел на отверстие для ключа, даже внутрь заглянул: не торчит ли нужный мне ключ в замке? Нет, не торчит. Видимо, как и вчера, ключ лежит у него в кармане. Все правильно.
«А если его дома нет? — с беспокойством подумал я. — Вот и будет тогда правильно!»
Напрасно тревожился: предводитель «Клуба настоящих парней», как видно, поднялся с кровати еще позже меня. Нечесаные вихры его торчали, как у циркового клоуна, во все стороны, лицо было неумыто, а клетчатая рубашка даже не заправлена под брюки.
— А-а, это ты, — открыв дверь, разочарованно протянул Грека. — А я обрадовался: думал — Котька, вместо Деда Мороза спешит с утра пораньше поздравить пирогами своего командира с Новым годом… Валяй, заходи… Может, и ты чего вкусненького принес?
— Мама только сегодня собирается печь пироги, — виновато сказал я. — Вечером могу чего-нибудь принести. Или завтра…
— Завтра! Завтра, может, я и своих пирогов налопаюсь. Может, мать тоже напечет. — Грека взял с буфета широкую резиновую ленту, намотал концы ее на руки и принялся растягивать тугую резину перед грудью.
Пока Грека, краснея от натуги, разминал мускулы, я незаметно оглядел стол, голый подоконник, буфет с треснутым стеклом, за которым цепочкой, по росту, стояли белые слоники. Я машинально пересчитал их и удивился: слоников почему-то было шесть. Странно: ведь их «для счастья» продают сразу по семь штук…
О слониках я тут же забыл. Мысли по-прежнему были заняты ключом. Да, ключа нигде не видно. Сомнений не оставалось: ключ — в кармане штанов Греки. Итак, пора было начинать операцию…
Между тем Грека, стиснув зубы и вытаращив глаза, в последний раз растянул резину и, довольный, бросил ее на буфет.
— Двадцать пять раз! — выдохнул он. — Личный рекорд!.. Ну, — Грека повалился на кушетку, — докладывай, отчего в такую рань приволокся. Я же в 18.00 назначил встречу.
Я опешил. Вот тебе и раз! Что ответить? Как-то не подумал заранее. В самом деле, зачем бы мне приходить к нему утром? Ведь каникулы начались, напрочь забыты все уроки и сочинения…
Просто не знаю, как бы вышел из положения, если бы не слоники за стеклом буфета.
— Грека, — кивнул я на слоников, — а где же седьмой представитель Африки?.
Грека скосил на меня глаза, потом медленно прикрыл веки и целую минуту лежал совершенно неподвижно, так что я подумал: не уснул ли он? Нет, не уснул.