Я заспешил в школу. Мне даже захотелось скорее, тотчас же, увидеть Греку.
Но сам Грека сегодня, как видно, не торопился показываться в классе. Почти все ребята собрались (пришли пораньше, соскучились за каникулы), а хозяин предпоследней парты в первом ряду был еще где-то в пути.
Странную парту в дальнем углу класса заметили не сразу. А когда заметили, то всяческим догадкам и толкам, казалось, не будет и конца. Разумеется, Алеша с Мариной и виду не подавали, будто им что-то известно. Они вместе со всеми удивлялись, делали большие глаза.
Я тоже стоял среди ребят и громко, старательно ахал, охал. Я с трудом сдерживал улыбку: показать бы ребятам подметки моих ботинок — сразу бы догадались, чья это работа. Однако никому и в голову не приходило заподозрить меня. Еще бы, Грека за меня готов любому шею свернуть — лучший друг и защитник. Уж если кто и точит на Греку зуб, то, конечно, не я. Так считали ребята.
Все сходились на одном: кто-то специально насолил Греке. Но кто? Когда? И как проник в запертый класс?..
Да-а, было отчего поломать голову…
Котька (он тоже не спешил, в класс пришел минут за пять до звонка) стоял возле своей парты и лишь растерянно хлопал глазами. Я-то хорошо понимал, чему он удивляется. Увидев меня, Котька сунул портфель-в парту и сделал незаметный знак, чтобы я отошел.
У меня мелькнула озорная мысль: открыться Котьке — очень уж вид у него был оторопелый, просто обалдел человек от изумления, но я все же не решился доставить себе такое удовольствие.
— Сам ничего не понимаю. — Я широко развел руки и скорчил преглупую рожу. — Ладно, покрасили. Хорошо. Но почему вашу…
— Будто нарочно. — Котька с тоской посмотрел на свою предпоследнюю парту в углу, а потом испуганно спросил: — Еще не приходил?
— Пока нет. — Я взглянул в окно. И тут же едва не вскрикнул: — Идет!
Через заснеженную улицу к школьным воротам торопливо шагал Грека.
Побледневший Котька секунду глядел на него и вдруг вцепился в рукав моей куртки:
— Слушай, а если пересяду на его место?
— А он — на твое?.. Правильно! — одобрил я. — Все не так будет злиться…
Котька еще не успел переложить портфель в Грекину половину парты, а высокий сугробик на карнизе окна уже скрыл от моих глаз знакомую фигуру. Я приподнялся на носки, вытянул шею — поздно. В эту секунду Грека, наверное, входит в гардероб, на ходу сбрасывая пальто. Через минуту будет здесь.
Что делать? Как вести себя?.. Оказывается, к этому я не был готов. А секунды бегут… Я шмыгнул к своей парте. Сижу, оцепенел, взгляда от двери не отрываю.
Минута. Вторая пошла… Где же он? Снова открылась дверь. Я больно вцепился пальцами в собственные коленки. Но нет, это Марина. Мел принесла из учительской. Марина улыбнулась. Не просто улыбнулась, а мне. Специально. Я это видел. Под стеклами очков глаза ее на миг сузились, словно подмигнули мне — дружески и спокойно. И вдруг я понял: это Грека должен дрожать и бояться.