Над Энрико навис большой светловолосый парень в сером костюме, так плотно облегавшем его мускулистый торс, что натянувшаяся на плечах ткань, казалось, вот-вот треснет. Он сидел на корточках, приставив дуло своего автоматического пистолета ко лбу Энрико. Второй телохранитель стоял рядом, широко расставив ноги и тоже направив на Энрико оружие.
— Мы поймали преступника! — крикнул он. — Возможно, здесь прячутся еще и другие! Отведите его святейшество в безопасное место!
В эту секунду Энрико осознал всю комичность ситуации. Совсем недавно он безуспешно пытался предотвратить покушение на жизнь Папы Кустоса. А теперь его самого, правда, безоружного, приняли за преступника, который хотел убить антипапу. Энрико громко рассмеялся.
Через кустарник пробрались еще несколько человек: мужчины в темных костюмах и один высокий, облаченный в длинные белые одежды.
Телохранитель, который только что крикнул, испуганно обратился к человеку в белом:
— Ваше святейшество, вам нельзя здесь находиться! Вам угрожает опасность!
Томас Сальвати, он же Луций IV, наморщив лоб, взглянул на телохранителя, а потом на Энрико и сказал:
— Этот человек совсем не кажется опасным. Кто вам сказал, что он преступник?
Охранник озадаченно посмотрел на Папу Луция.
— Почему же в таком случае он прятался тут?
Энрико сам ответил на этот вопрос:
— Потому что я хотел поговорить с человеком, которого зовут Папа Луций.
— Со мной? — переспросил мужчина в белом. — Кто вы такой?
Энрико пристально посмотрел ему в глаза, набрал побольше воздуха в грудь и сказал:
— Я — сын Мариэллы Бальданелло!
Снаружи уже смеркалось, а Энрико все говорил со своим отцом. Они сидели в просторной библиотеке большого дома усадьбы, задавали друг другу вопросы, рассказывали поочередно о своей жизни, стараясь при этом не обидеть собеседника. Энрико узнал, что его отец после исчезновения Мариэллы из Борго-Сан-Пьетро много раз пытался отыскать ее.
— Не для того, чтобы вновь разжечь нашу любовь, — сказал Томас Сальвати. — Я любил твою мать, но сделал неправильный шаг. Я должен был посвятить свою жизнь Богу. Тем не менее я не собирался снимать с себя ответственности, был готов заботиться о Мариэлле и ребенке. Но родственники Мариэллы ни за что не хотели говорить. Я не знал, куда они ее отправили, я даже не знал, кого она родила, мальчика или девочку. До сегодняшнего дня мне ничего не было известно о твоем существовании, Энрико.
— А теперь я проходил мимо и перечеркнул все твои замечательные планы.
Отец, склонив голову набок, с любопытством взглянул на Энрико.