— Добро пожаловать на святую мессу, — шепнул Александр. — Или на то, что под этим подразумевают члены «Totus Tuus».
Заиграла органная музыка, хотя органа нигде не было видно. Возможно, музыку записали на пленку. Двое служек прошли между рядами вперед. Это были подростки, в руках которых дымящиеся кадила летали изящными высокими дугами. Вскоре зал заполнился тяжелым ароматом ладана. За ними размеренным шагом вошел Ренцо Лаваньино и еще четверо причетников. Кардинал-префект остановился возле алтаря, чтобы провести святую мессу. Он говорил на латыни, что соответствовало древней традиции, которую давно отменила Римская католическая церковь. Но она была неискоренима у римских орденов и консервативных течений.
— Что все это значит? — тихо спросила Ванесса и вздрогнула. — Выглядит довольно зловеще.
— Ты действительно не знаешь, что здесь происходит? — спросил Энрико. Впервые за несколько часов Ванесса вновь посмотрела ему в глаза.
— Нет. Я отреклась от Лаваньино. Теперь я такая же пленница, как и все остальные.
Энрико верил ей, но чувство боли от предательства все еще не покидало его.
— Не знаю, что тут происходит, но одно мне совершенно ясно, — произнес Александр. — Лаваньино не только ослеплен, он совершенно спятил!
По окончании мессы кардинал-префект снова перешел на итальянский и сказал:
— Братья и сестры, после этой божественной службы мы готовы принять Господа нашего и ту небесную силу, которая уже слишком долго покоится в этой горе. Мы пробудим войско ангелов ото сна, чтобы они сражались в этой битве на нашей стороне, за истинную веру, за Церковь. Под руководством одного понтифика Церковь станет единой и крепкой, и все, что до сих пор никому не удавалось, будет нам по плечу: мы распространим слово Божие по всему земному шару, пока неверующих на этой планете не останется вовсе.
— Сумасшедший миссионер, — прошептал Александр. — Самый жуткий человеческий экземпляр, который только можно себе представить.
— Идите за мной к ангельскому озеру! — потребовал Лаваньино и вышел вперед.
По бокам от него шагали причетники, куря ладан. Кардиналы, клирики и другие присоединились к процессии. Пленники тоже не были исключением, об этом позаботились охранники.
Чем дольше они шли, тем теплее становилось, и Энрико вспоминал о жаре, которая исходила от приснившегося ему озера. Только теперь он почувствовал, что в подземелье было тепло, хотя нигде не заметил отопительных приборов. Вскоре он и остальные начали потеть. Но не жара его беспокоила. Он ощущал какую-то странную подавленность, которая нарастала с каждым шагом, а в голове его возник шепот, похожий на голос из сна. Энрико не мог разобрать слов, но у него складывалось впечатление, что звучали сразу несколько голосов. «Неужели это падшие ангелы, приветствующие своих освободителей?» — подумал он. Когда Энрико взглянул на отца, тот произнес: