Один из мужчин за соседним столиком сказал:
— Если хотите что-нибудь узнать, спросите лучше у бургомистра или священника.
Энрико взглянул поверх крыш, где в ста метрах высился шпиль местной церкви.
— Священника я отыщу в церкви. А где же бургомистр?
— Бенедетто Кавара обедает в это время. Он живет в том желтом доме, прямо у лестницы на крепостную стену.
Семья Кавара состояла из Бенедетто Кавара, его жены, пятерых детей и бабушки. Они сидели за большим столом, ели мясное блюдо, от которого исходил великолепный аромат, и удивленно глядели на двух незнакомцев. Так здесь, наверное, смотрели на всех незваных гостей. На бургомистре был кожаный фартук сапожника. У него было круглое лицо, а под носом большие усы. Как только они вошли в дом, Энрико стало нехорошо. Они были здесь чужаками, совсем нежданными, во всяком случае, нежеланными. Энрико тихо, словно боясь помешать Кавара, спросил о семье Бальданелло.
Бенедетто Кавара опустил вилку и скептически взглянул на Энрико.
— Зачем вам это?
— Мою мать до замужества звали Мариэлла Бальданелло. Она умерла в августе. Если здесь живут какие-то родственники, я бы хотел с ними поговорить и уведомить о смерти матери.
Бургомистр покачал головой.
— Я должен разочаровать вас, синьор. Семья Бальданелло действительно когда-то жила здесь. Но все старики Бальданелло уже умерли, а молодежь уехала. Вы, наверное, успели заметить, что в Борго-Сан-Пьетро нет перенаселения.
— Да, жаль, — разочарованно произнес Энрико. — Может, у вас есть адреса тех, кто уехал?
— Нет. И опять же, зачем вам это? Тот, кто однажды покинул Борго-Сан-Пьетро, никогда назад не возвращается. Так же произошло и с вашей матерью.
— А деревенский священник? Он сможет помочь мне?
— Думаю, вряд ли. У него точно нет адресов тех, кто уехал. Кроме того, его сегодня нет в деревне. Он срочно уехал по личному делу в Пизу. Мы не знаем, когда он вернется.
Энрико и Елена попрощались и снова пошли на площадь, но там уже совсем никого не было. Стулья, столы и зонтики все еще стояли перед баром, но посетители исчезли, а на двери висела картонная табличка, на которой красными буквами было написано «Chiuso» — «Закрыто».
Энрико в задумчивости почесал затылок.
— Неужели перерыв на обед был таким коротким?
Елена вытащила дужки своих темных очков из волос и, опустив очки на нос, оглядела осиротевшее кафе.
— Мне кажется, это из-за нас. Борго-Сан-Пьетро прячется от нас.
— А что такого в нас? Мы что, прокаженные?
— Мы чужаки. Может быть, первые в эти дни, но не единственные. Люди здесь боятся лишнего внимания, боятся ажиотажа. Пройдет не так много времени, и сюда набегут толпы вынюхивающих журналистов. Для жителей деревни мы нечто вроде авангарда армии, которая возьмет штурмом этот последний оплот спокойствия.