— Даже если Кавара там нет, все равно внутри намного прохладнее, чем снаружи, под раскаленным солнцем, — произнесла Елена, и Энрико согласился.
Энрико пришлось поднатужиться, чтобы открыть створку тяжелой церковной двери. Но все усилия были вознаграждены. Ему в лицо приятно повеял поток прохладного воздуха. Энрико поймал себя на мысли, что воздух в церкви был пронизан ароматом ладана. Они сняли солнцезащитные очки и вошли в дом Божий. Церковь казалась пустой, что, принимая во внимание время, было не так уж удивительно. Сквозь витражные стекла, на которых были изображены сцены из жизни Иисуса, падали снопы солнечного света, освещая обычно темный церковный неф. Энрико и Елена прошли вдоль рядов лавок, не встретив ни одной живой души.
— Что теперь? — спросил Энрико, когда они остановились перед алтарем, украшенным цветами. — Здесь нет ни бургомистра, ни священника.
Елена подошла к боковой двери и нажала на ручку. С тихим скрипом дверь отворилась.
— Пойдем дальше, — сказала она и исчезла в дверном проеме.
Энрико последовал за ней в сакристию и зашептал на ухо:
— Если рассматривать наше поведение с юридической точки зрения, то можно сказать, что сейчас мы нарушаем неприкосновенность жилища.
Елена резко остановилась и, обернувшись, заявила:
— А я не боюсь этого, я ведь со своим адвокатом.
— Но меня это пугает, — ответил Энрико, игриво закатив глаза. — Некоторые рассказывают о кошмарных условиях в итальянских тюрьмах.
— Это касается только тех, кого поймали, — сказала Елена, подошла и открыла запертую дверь.
— Похоже, священник совершенно не боится воров. Меня смущает лишь одно обстоятельство: мог бы кто-нибудь, кто уехал отсюда в Пизу по делам на некоторое время, бросить все вот так, нараспашку?
Они вошли в небольшую прихожую с гардеробом, в котором висела какая-то одежда и, помимо прочего, черная сутана священника. Очевидно, они были сейчас в его жилище. Энрико чувствовал себя не в своей тарелке, но Елене, казалось, нравилось это приключение. У Энрико сложилось впечатление, что она делает это уже не в первый раз. Елена же указала в дальний конец узкой, очень темной прихожей.
— Там впереди есть дверь, она чуть приоткрыта. Давай испытаем удачу!
Она открыла дверь, которая вела в кухню, совмещенную с жилой комнатой. На столе стояли наполовину наполненный бокал с вином и тарелка с лапшой под темно-красным соусом. За столом никого не было. Но чуть в стороне от стола лежал мужчина с кровоточащей раной на затылке. Энрико беспомощно наблюдал за открывшимся перед ними зрелищем, Елена тоже застыла, ошеломленная увиденным. Мужчина на полу не шевелился. Но они оба знали его. На Бенедетто Кавара был все тот же кожаный фартук. Его тело лежало в неловкой позе. Бессмысленный взгляд был устремлен в пустоту. Энрико наклонился к нему, пощупал пульс и попытался определить, дышит ли бургомистр.