– Оппа! – я метнул нож, и другой урса свалился тычком – попадание в затылок, в основание черепа. – Оппа! – другой рухнул поперек первого, раскидав руки, – рукоять торчала у него из глазницы маски. Раде, всадивший ландскетту в живот одному из противников, растаял в кустах. За спинами урса мелькнули Вадим и Видов, из их рук, разворачиваясь черными змеями, вылетели кистени… Я плавным движением убрался за дерево и нырнул под нижние ветки кустов, согнувшись втрое. Урса ползли где-то рядом, ругаясь так, что было похоже – пилят деревья в лесу. Им мешал кустарник, а ползти под ним такой толпенью было глупо. Наш план работал – во всяком случае, начал работать, и лес нам в этом помогал. Дальше он поднимался на склоны кавказских предгорий, становился еще гуще – туда мы и оттягивались, а урса шли вслед за нами, видя только одно: мы отступаем, практически бежим. Оно, в сущности, так и было…
…Третий – последний – нож я вогнал сзади под лопатку одному из четверых оказавшихся около меня урса.
– Хах! – в сторону отлетела рука одного из них с частью плеча. Я нырком уклонился сразу от падающего тела, разбрызгивающего кровь, и от ятагана второго урса, врезал ему локтем назад – в солнечное сплетение – и, отбив дагой ятаган третьего, проткнул его палашом в грудину. У последнего в руках был топор, он крестил им воздух перед собой. Приближались еще десятка два урса, но за их спинами возникли двое незнакомых парней, и об этом противнике я перестал беспокоиться. Топор со свистом прошел над моей макушкой, но уже через миг голова урса соскочила с его плеч от удара моего палаша и, вертясь, улетела в кусты. Тот, которого я угостил локтем в солнечное, так и не успел разогнуться – набалдашник даги в моем кулаке, обрушившись на затылок, сломал ему позвоночник.
…За что мы деремся? За что я размахиваю клинками здесь – здесь, где каждое движение чужой руки может принести смерть? За какие такие ценности и идеалы? Неужели только ради того, чтобы испытать вновь и вновь это пьянящее чувство опасности, от которого замирает все внутри и хочется жить еще сильней, чем обычно? Может быть, это самое чувство и оправдывает в какой-то степени весь этот мир?..
* * *
– Хах!
Выпучив глаза и выплевывая кровавую пену, падает урса с раскроенной грудью. Второй, получив удар ногой в щит, отлетает к дереву, и белокурый парнишка, вывернувшийся из-за ствола, деловито и быстро перерезает ему горло коротким кинжалом… Ясо оттаскивает в чащу, закинув его руку за шею себе, кого-то из мальчишек Тиля в забрызганной кровью черной коже, и палаш, намертво зажатый в кулаке раненого, чертит в траве извилистый след…