Е.Б.: Разумеется, некоторый резон есть. У нас весьма хороший контингент переводчиков, а в нынешние времена массового книгоиздательства даже просто нормальный переводчик становится на вес золота. Но тем не менее ошибки иногда проскакивают. Дело в том, что хороший корректор и вовсе на вес бриллианта. А что касается претензий, так ведь на то и фанаты, чтобы дрожать над каждым словом любимого автора. Нам приходилось сталкиваться с такими. Огульно охаивая всю нашу работу, они в качестве альтернативы предлагали свои так называемые переводы. Мы глянули в них — и смех и грех, привет полузабытой системе машинного перевода Stylus 3.01. Одним словом, мы не собираемся бить себя в грудь и каяться в грехах. Мы честно делаем свое дело, и читательский суд присяжных выносит свой вердикт.
КРУПНЫЙ ПЛАН
ЧИСТО ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ ВОПРОС
*********************************************************************************************
Желание многих издателей-неофитов обосновать НФ-идею, заложенную в произведении, выглядит трогательно — и столь же нелепо. Последнее особенно заметно, когда в ход идет «тяжелая артиллерия» в виде предисловий, подписанных кандидатами и докторами наук, рассуждающими о том, что автор не слишком удалился от «физической картины мира». Пугливым доброжелателям невдомек, что фантастика не нуждается в физических (математических, биологических, этнографических etc.) обоснованиях, как и реалистическая проза не ждет разъяснений психоаналитика или политолога. Фантастика — сама себе «картина мира», во всяком случае для читателей, принимающих законы жанра. Любитель фантастики и есть тот самый «идеальный эксперт», которого, отчаявшись, конструировали в своем воображении гении XX века — от Эйнштейна до Винера: он заведомо толерантен к авторской концепции, достаточно эрудирован в смежных областях и потому готов воспринимать «безумную» идею в том случае, если в ее раскрытии есть внутренняя логика.
Не удержалось от научных объяснений и московское издательство «Новая Космогония», не так давно появившееся на фантастической ниве. Туманное предисловие кандидата филологических наук В. Трифонова к повести Арсения Керзина «Логос» выводит авторскую идею из построений С. Кьеркегора, невольно придавая произведению не художественный, а научно-популярный смысл, что заставляет критика тут же начать рассуждать в логике коллеги. Забыв о литературном материале, рецензент готов доказывать всем и каждому, что ни малейшего отношения к Кьеркегору повесть не имеет, что вырастает она из малоизвестной в России лингвистической теории Л. Витгенштейна или, если брать прозаические образцы, из романа Айрис Мердок «Под сетью слов»… Вот она — провокационная роль издательских предисловий. Читателю, слава Богу, подобные экскурсы абсолютно безразличны.