— О, нет, мистер Лэмб, я не думаю, что в городе может повториться что-то похожее, — возразила Дженнис. — Жители Каледонии никогда не были склонны к насилию. Хотя, — добавила она поразмыслив, — положение действительно складывается неприятное.
Пока она говорила, я смотрел на нее. Дженнис была высокой — всего на дюйм-полтора ниже меня — и стройной, но не худой, а спортивной, атлетически сложенной молодой женщиной. Темно-русые прямые волосы были острижены довольно коротко и едва доставали Дженнис до плеч. Ее миловидное лицо с высокими скулами и узкими, как у азиаток, глазами, начинавшими задорно сверкать, когда она улыбалась, производили на меня сильное впечатление. Иными словами, это был мой тип. Тридцать лет назад я регулярно влюблялся в таких женщин.
— Объяснить эти взрывы довольно трудно, — продолжила Дженнис после небольшой паузы. — Я уверена, что это не молодежь, но я так же не могу представить, чтобы старые колонисты пошли на такое. В конце концов, мы же их дети!.. Неужели весь этот шум поднялся только из-за того, как следует относиться к анпикам? Просто в голове не укладывается!..
— Ну, положим, с этого все началось, — сказал Пол, — но сейчас вопрос не только в этом. Противоречия между молодежью и старшим поколением не исчерпываются одной лишь проблемой аборигенов. На данном этапе речь идет ни больше ни меньше, как о свободе слова и о свободе печати. С самого начала у нас на Каледонии была представительная демократия, но сейчас, как мне кажется, мы понемногу сползаем к диктатуре. А это, поверьте мне, вопрос далеко не формальный. Возможно, от того, какая форма правления установится на Каледонии, будет зависеть само существование колонии.
— Жаль, что противостояние зашло так далеко. Теперь колонистам будет трудно найти общую почву, чтобы договориться, — вздохнула Дженнис.
— Нет и не может быть ничего общего между свободой и диктатурой! — с горячностью возразил Пол. — А диктатура — это как раз то, к чему стремится Бейли. Он считает, что может управлять колонией, как своей вотчиной, и что сгудонцы будут спокойно за этим наблюдать.
— Ты действительно полагаешь, что Сгудон не станет вмешиваться? — удивился я.
— А зачем ему вмешиваться? — Пол пожал плечами. — Зачем, если все будет тихо-мирно? А я уверен, что все действительно будет очень гладко, очень цивилизованно. Цивилизованней даже, чем сейчас. С точки зрения сгудонцев диктатура даже выгоднее, чем демократия. При диктатуре никто не шумит, никто не протестует…
— Кто знает, что для них выгоднее? — возразила Дженнис. — Ведь мы до сих пор даже не знаем толком, зачем они создали колонию на Каледонии. Они так и не объяснили этого внятно.