«Интересно, чем же будет заниматься в конюшне эта женщина с руками арфистки в течение столь долгого времени?» — подумал Дилан. Этот вопрос он решил выяснить сам, а не спрашивать ее.
— Будем рассчитывать на встречу в десять, хотя нам никто не запрещает поменять время работы, — улыбнулся Дилан.
— Да, конечно. — И снова возникла напряженность, поскольку речь пошла о работе. Облокотившись о барную стойку, Эбби смаковала последнюю в этот день чашку кофе. Пройдет несколько часов между этой чашкой и чашкой травяного чая, которым она побалует себя перед сном. — Я сделаю все, что могу. Вечера, разумеется, посвящены мальчикам. Они лягут спать в восемь тридцать, а после этого мы сможем заняться чем-нибудь важным. Но обычно я работаю ночью.
— Я тоже. — У нее было симпатичное лицо, мягкое, теплое, открытое, и лишь губы немного сдержанные. Глядя на такое лицо, при отсутствии осторожности можно забыть о женском коварстве. А Дилан был осторожным человеком. — Один вопрос, Эбби.
— Не для записи?
— На этот раз нет. Почему вы оставили шоу-бизнес?
На этот раз она действительно рассмеялась тихим, ровным и чувственным смехом.
— Вы когда-нибудь были на нашем представлении? «Трио О'Харли»?
— Нет.
— Я так и думала. Иначе вы бы не спрашивали.
Трудно устоять перед людьми, которые могут посмеяться над собой.
— Так плохо?
— О, хуже. Гораздо хуже! — Она ополоснула свою чашку. — Я должна проверить мальчиков. Когда их так давно не слышно, я начинаю беспокоиться. Налейте себе еще кофе. Телевизор в гостиной.
— Эбби. — Его не удовлетворяли ни она, ни дом, ни ситуация. Все было не совсем тем, чем казалось, в этом он был уверен. И все же, когда она повернулась к нему, ее взгляд был спокойным. — Я собираюсь добраться до самой вашей сути.
Она словно ощутила какой-то удар изнутри, но быстро взяла себя в руки.
— Я не так сложна, как вам, кажется, хочется думать. Во всяком случае, вы здесь для того, чтобы писать о Чаке.
— Я, безусловно, так и сделаю.
Именно на это она и рассчитывала. Именно этого и боялась. Кивнув, она покинула его и направилась к детям.
Дверь скрипнула во второй раз. Дилан лежал на постели, давно не спал, и ему потребовались считанные мгновения, чтобы вспомнить, что он не на задании и не в гостиничном номере. Эти дни давно в прошлом, и пистолета, который он в течение трех лет держал под подушкой, у него нет.
— Все еще спит, — тихо, с мягким презрением прошептал Бен.
Крис выбрал лучшую позицию для обозрения.
— Как ему удается спать так долго?
— Потому что он взрослый, дурачок. А они делают то, что хотят.