— Довериться вам? — Она пристально посмотрела на него, желая проникнуть в его душу, пробудить в нем мягкость и уступчивость. — Я доверилась себе и все испортила. — Перед лицом неизбежного она перестала сопротивляться его напору. — У меня нет выбора, так ведь?
— Так.
Она немного подождала, пока не удостоверилась, что вновь обрела силы.
— Включите диктофон!
Она отошла от него, казалось, не на несколько дюймов, а на много миль. Когда диктофон заработал, Эбби снова заговорила. Но ни разу не взглянула на него.
— Чак никогда не принимал наркотиков в моем присутствии. Мы были женаты семь лет, и я никогда не видела у него никаких наркотиков. Я могу сказать, что он вообще никогда их не употреблял. Чак был настоящим спортсменом и очень дисциплинированным в том, что касалось его здоровья.
— Большую часть времени вашего брака вы жили раздельно.
— Да, это так. У каждого из нас были свои обязанности, и каждый из нас шел своим путем.
— Мне кажется, вы имели общие обязанности, которые наверняка должны были бы вас связывать?
Эбби хотелось проигнорировать этот вопрос. Ей не хотелось снова винить или жалеть себя, но, если уж пришло время поставить себя под угрозу, пусть так и будет! Из двух зол она выбрала меньшее.
— Если вернуться к вашему прежнему вопросу, должна сказать, что Чак часто был одинок, хотя возле него всегда крутились женщины, ведь он был очень привлекательным!
— И вы это терпели?
— Просто я поняла, что Чак по натуре не способен на преданность. А я считала, что брак налагает ответственность на обоих. Кроме того, в определенных отношениях я не могла дать ему того, в чем он нуждался.
— Что вы хотите сказать?
Гордость была отброшена в сторону. Эбби сочла, что она при таком разговоре неприемлема.
— Когда мы поженились, мне было всего восемнадцать лет! Несмотря на то что мы вели кочевую жизнь и с детства были приучены к сцене, за нами очень строго следили родители. Выходя замуж, я была девственницей, и Чак часто смеялся надо мной, что я такой и осталась! Я не удовлетворяла его в постели, поэтому он стал искать развлечения на стороне. Может быть, это было неправильно, но вполне естественно!
— Перестаньте оскорблять себя!
Эбби услышала в его словах сдерживаемую ярость и, повернувшись, взглянула на Дилана:
— Вы спрашивали — я отвечаю! Чак изменял мне с другими женщинами, потому что его жена не удовлетворяла его в постели!
— Да черт с ним! — Дилан крутанул ее стул, чтобы она оказалась перед ним. — Вы форменная дура, если верите этому!
— Дилан, я прекрасно помню, что творилось в нашей спальне, а вы нет!