Передо мной стоял Пол, высокий, величественный, без повязок на руке и глазу. Я так испугалась, что у меня перехватило дыхание.
— Извини, что побеспокоил тебя. Я заходил раньше, но тебя не было. Я курил в саду, когда увидел, что зажегся свет.
— Все в порядке. Просто я… — Я посмотрела через плечо. — Ники спит. Я боюсь разбудить его. — Затем добавила: — Я только что пришла. Искала твоего отца, чтобы пожелать ему спокойной ночи, но в зале никого не было.
— Он играет в шахматы. С приятелем. Его друг — врач на пенсии, живет неподалеку. Василис просил извиниться. Он придет очень поздно. Кроме того, я хотел сказать, что привез для тебя вещи, и отец хотел бы, чтобы ты надела одно из платьев завтра к обеду.
— Вещи? — Я удивленно посмотрела на него. — Я не предполагала, что так быстро… Я бы посмотрела…
— Я попросил Дидо распаковать коробки и развесить все. Я надеюсь, она ничего не перепутала.
— Все нормально. Спасибо. Я надеюсь, что-то подойдет.
— Ты бы лучше посмотрела сейчас. Если тебе не понравится, виноват буду я.
Мы шептались в коридоре, точно заговорщики.
— Пройди лучше в комнату, — растерянно предложила я. — Только, пожалуйста, не шуми.
Он оставил дверь слегка приоткрытой и вошел в комнату, дождавшись, пока я открою шкаф.
Я увидела множество новых вещей, какие-то платья из шелка и хлопка, льняные и кружевные костюмы, брюки, блузы, свитера и кремовый шерстяной жакет.
— Я чувствую себя Золушкой, — горько сказала я.
Пол подошел ближе:
— Не говори так. Ведь все женщины любят красивые вещи. Мой отец надеется, что ты будешь счастлива принять этот подарок.
— Не думаю, что причина в этом. Твой отец хочет, чтобы я достойно выглядела в присутствии его друзей. Я должна принять его дар. — Мой подбородок задрожал. — И твой.
Он взглянул на меня из-под густых черных бровей. А я все время сравнивала его с Алексисом.
— Пожалуйста, Стейси, будь великодушной по крайней мере по отношению к Василису, если не ко мне.
— Я постараюсь. Прости, если кажусь неблагодарной. Но это как милостыня для бедных. Все же я должна сказать тебе спасибо за причиненное беспокойство.
— Мне было нетрудно. Продавец Леды сам подобрал все. Я просто описал тебя. — Он наклонил голову. — Высокая, худая, сероглазая. Я сказал, что у тебя рыжие волосы.
Он замолчал, не отрывая от меня взгляда. На мне было старенькое кимоно, которое Алексис подарил на наше первое совместное Рождество, — ярко-синее, королевского шелка и расшитое золотыми нитями. Теперь оно выглядело потрепанным, ткань стала тонкой, драконы и цветы поблекли. Но кимоно все еще было экзотическое и красивое. Я забыла о волосах. Обычно я укладывала их во французский пучок. Это было быстро, не говоря уже об экономии. Но теперь я вытащила шпильки, и пряди лежали волнами, спускаясь на плечи. К моему удивлению, Пол взял мои волосы в руки, поднял и, пропуская сквозь пальцы, вновь дал им рассыпаться по плечам.