– Нет, спасибо.
– Ну и хорошо. Ее все равно нету.
Расследование, сообщили мне сержанты, приняло странный оборот. Они решили допросить Кристиану Хальбьёрнсдоттир.
– Приезжаем к ней домой, болтаем с ней. Она ничего такого не говорит, подозрений не вызывает. Я встаю, извиняюсь, спрашиваю, где тут туалет. Иду по коридору, и прикиньте, на стене висят картинки, один в один как у вас.
Я выпрямился.
Трег кивнул:
– Ага. Прям вот так и висят, всему миру на обозрение. Ясный пень, мы заинтересовались, но ей и слова не сказали. Поспрашивали еще про вас для порядка, потом встаем, говорим типа «спасибо большое», уезжаем и выписываем ордер на обыск. – Он ухмыльнулся. – Эта дамочка – прямо электрический угорь, если ее разозлить.
– Это вы ее еще не очень сильно разозлили.
– Пришлось вывести ее на улицу и там успокаивать. Ураган.
– Вы не первые пострадавшие. И думаю, не последние.
– А кстати, что вы ей такого сделали? Я так и не въехал до конца.
– Я отменил ее выставку. – Мне не терпелось поскорее узнать, чем дело кончилось. – Так рисунки у нее?
Андрейд сунул руку в ящик и бросил на стол дюжину картинок, запечатанных в пакетики для улик. Да, это точно был Крейк. Все тот же размах, то же буйство красок, тот же сюрреалистический пейзаж, имена, выведенные тем же чудным почерком, искаженные лица. Номера на оборотах в районе 9030. Андрейд раскладывал их передо мной, словно колоду карт, а я тихо радовался, что Кристиана из вредности не уничтожила добычу. И тут же сообразил: может, это все, что осталось от нескольких тысяч рисунков, которые она у меня свистнула.
– Коробка была полной, – сказал я. – Это около двух тысяч листов.
– Она только эти нарисовала, – ответил Трег.
– Вы смеетесь?
Андрейд пожал плечами.
– Ужас какой! – Я схватился за голову. – Вот черт!
– Да погодите вы расстраиваться… – начал Трег.
– Вы ее квартиру хорошо осмотрели? Черт! Да что ж такое?!
– Стойте, я еще не все рассказал, – сказал Трег. – Мы только начали.
– Черт!
– Вам это будет интересно.
– Черт!
– Мы ее отвезли к нам и допросили. Вытащили картинки. Ну, она делает оскорбленное лицо и говорит… – Трег повернулся к напарнику: – Лучше ты расскажи. У тебя классно выходит.
– Й-а-а их сама-а-а на-аррисова-алла-а, – по-скандинавски растягивая слова, повторяет Андрейд.
Я был так поглощен мыслями о потерянном сокровище, что даже не сразу понял, о чем он говорит. Когда же до меня дошло, я переспросил:
– Простите?
– Давай, – велел Трег, – объясни ему еще раз.
– Она утверждает, будто сама их нарисовала.
– Да ладно тебе, Бенни, ну еще разок покажи!
– Стоп, – сказал я. – Секундочку. Что она сама нарисовала?