Учиться не так уж плохо. Виктор узнает, как взвешивать предметы на весах, как разглядывать растения в микроскоп. Их лепестки кажутся прекрасными снежинками, если посмотреть на них вооруженным глазом. Только это не сами лепестки, а «клетки». Виктор очень надеется, что учитель забудет и микроскоп тоже, но, к сожалению, этого не случается. Мистер Торнтон укладывает его в кожаный чехол и увозит. Тогда Виктор рисует клетки по памяти. Учителю он свои художества показывать не решается, потому что мистеру Торнтону это увлечение, как он сказал, никогда не нравилось.
Как-то раз, когда миссис Грин отправляется в город, учитель велит Виктору встать и снять брюки. Виктор кричит, потому что не хочет, чтобы его снова выпороли. Он ведь ничего не сделал! Он кричит, а учитель хватает его за плечи, прижимает ладонь ко рту так сильно, что невозможно дышать. Виктор пытается укусить его за руку, но учитель сильно бьет его по попе. Расстегивает пуговицы и ремень и стаскивает брюки Виктора. Виктор готовится к порке, но учитель просто гладит его попу, а потом трогает между ног. Потом мистер Торнтон велит ему одеваться. Они возвращаются к уроку грамматики. И такое иногда повторяется.
Когда в следующий раз уже доктор просит Виктора снять брюки, Виктор громко кричит, кусает доктора за локоть и убегает. Он носится кругами по комнате, пока миссис Грин не удается поймать его за руки. Доктор хватается за ноги, и вместе они привязывают Виктора к стулу огородным шлангом.
– Да что с тобой такое?
– Не знаю.
– Господи боже, вы только поглядите на него!
Доктор светит фонариком Виктору в глаза.
– И часто с ним такое?
– Нет.
– Хм. Хм. – Фонарик выключается. – Очень странно.
Они уходят в соседнюю комнату. Виктор все равно слышит каждое слово.
– У него бывают истерики?
– Нет.
– Что-нибудь еще странное заметили?
– Он сам с собой разговаривает. Придумывает себе друзей и с ними разговаривает.
– Все дети так делают.
– В его возрасте? Он больше с ними разговаривает, чем со мной. С ним что-то не так.
– Ничего удивительного.
– Он же не такой, как его мать.
– Нет. Но слабоумие может выражаться очень по-разному.
– Держать его здесь взаперти противоестественно.
– Это не нам решать.
– Так дальше не может продолжаться! Сколько он еще будет тут жить?
– Не знаю.
– Я не собираюсь провести тут остаток своих дней.
Виктор чешет запястья о шланг.
– Милосердие, – говорит миссис Грин. – Милосердие.
– Я поговорю с мистером Мюллером.
– Да, пожалуйста.
– Скажу ему, нужно что-то решать.
– Куда он подевался? От него несколько месяцев ни слуху ни духу.
– Он за границей. В Лондоне. Они там строят порт.