– Он может помочь нам найти того, кто это сделал, – сказала Сэм.
Элиот фыркнул:
– И что? Кому теперь какое дело? Ладно. Он скоро придет.
И ушел, не забыв хлопнуть дверью.
Я посмотрел на Сэм. Ее это представление ничуть не тронуло.
– Никогда не выходит так, как ждешь, – вполголоса сказала она. – Обязательно либо папаша испугается, либо старший брат. Женщины всегда разговаривают спокойно. Они рассказывают кошмарные подробности так, словно телефонный справочник читают. Знаешь, в каком-то смысле, их слушать даже тяжелее. Я говорила с одной девочкой, ей было девять лет. Ее изнасиловал дедушка. Я ей эти свои вопросы задаю, а она и бровью не ведет. Только в конце расстроилась. У нее вдруг стало такое лицо! И она мне говорит: «Не надо его в тюрьму сажать, посадите лучше меня вместо него».
– Жуть какая.
– Люди – странные существа.
Сэм взяла со столика архитектурный журнал и задумчиво перелистнула несколько страниц. Я же мог только нервничать и барабанить пальцами по коленям.
Джарвис обещал вернуться к половине пятого. Без двадцати пяти вернулся Элиот в облегающем тренировочном костюме и повязке, усмирившей его буйные кудри.
– Что, до сих пор не вернулся?
– Нет пока.
Он нахмурился и наклонился, чтобы завязать по дополнительному узлу на шнурках. Видно было, как ему хочется уйти и как хочется, чтобы мы ушли тоже. Нам всем стало чуточку легче дышать, когда к дому подъехала машина. Элиот вылетел на крыльцо и затопал вниз по ступеням. Слышно было, как они там спорят. Я подошел к окну и выглянул из-за занавески. Элиот кричал на худого лысеющего человека в пальто и ярко-голубых резиновых галошах. По всей видимости, это и был Джеймс Джарвис. Он был старше своего сожителя лет по крайней мере на пятнадцать и относился к Элиоту явно по-отечески: устало и с пониманием, что благодарности ему в жизни не дождаться. Элиот ругался и размахивал руками, а Джеймс просто молча его слушал. Наконец молодой человек резко развернулся и потрусил прочь. Я быстренько сел обратно на диван.
– Простите, что опоздал. – Джарвис поставил портфель на пол. – Там на шоссе авария.
– Спасибо, что согласились уделить нам время, – сказала Сэм.
– С… Я хотел сказать, что с удовольствием вас выслушаю, но это, разумеется, будет преувеличением. Может быть, хотите кофе?
– Да, пожалуйста.
Он прошел на кухню, включил кофе-машину и поставил на стол три фарфоровые чашечки.
– Вы уж простите, что Элиот вам нагрубил.
– Да что вы! Вам не за что извиняться.
– Он просто бережет мои чувства. – Кофе-машина зажужжала, и Джарвис оперся на стол. – Молодость! Ту т уж ничего не попишешь.