В поисках нужной материи обошла тянувшиеся вдоль стен полки с рулонами тканей. Выбор был столь велик, что рабочий стол вскоре был завален образцами исключительных по красоте и качеству тканей.
Под винтовой лестницей Хизер обнаружила стеллажи с конторскими принадлежностями, откуда взяла большой блокнот для рисования и несколько карандашей. Потрудившись несколько часов над набросками, она отправилась на кухню обедать.
Фил и Пьер тоже присоединились к ним, собираясь перекусить сосисками. Пьер порядком рассмешил их, когда потребовал, чтобы называли его обед «ле сосиски». К этому времени на кухне появился Альберто. Должно быть, вчера он поздно лег и долго спал. При виде их еды на его лице возникло выражение недоумения.
От Хизер не ускользнуло, что он надел свитер с высоким воротником, вероятно, чтобы скрыть следы укусов на шее. Они с Фиделией переглянулись.
Рот Фиделии расплылся в широкой улыбке.
— Ты угоришь в этом свитере. Сегодня будет жара.
— Будете обедать? — справилась у него Хизер.
Он пожал плечами.
— Поеду обедать в город. На Главной улице есть очень хорошая немецкая булочная.
— О да. — Хизер знала ее, поскольку это была единственная немецкая булочная на Главной улице. — Финкел делает лучший яблочный штрудель в Техасе.
— Да? — Пьер протянул Альберто ключи от машины и двадцатидолларовую купюру. — Привези штрудель нам всем, хорошо?
— Я вам не мальчик на побегушках, — проворчал Альберто. — Ну да ладно. Чао.
Взяв ключи и деньги, он исчез.
— Спасибо. — Хизер улыбнулась Пьеру.
Он пожал плечами.
— Я немного скучаю по дому. В Париже повсюду кондитерские. С самым восхитительным хлебом и пирожными. Мне их не хватает.
— Звучит соблазнительно. Я всегда мечтала побывать в Париже. Я слышала, что крысы у вас особенные.
На лице Пьера отразился неподдельный ужас.
— Париж — самый прекрасный город мира, — воскликнул он с жаром. — Я скажу Жан-Люку, чтобы отвез вас туда.
— Я всей душой за.
После обеда Хизер ушла работать в приподнятом настроении. Час спустя она услышала, как в мастерскую вошел Альберто.
— Штрудель — на кухне. — Он бросил взгляд на рулоны ткани на ее столе. — Вы любите яркие расцветки?
— Да.
Он обошел стол.
— Я предпочитаю черный цвет и нейтральные. Более изысканные.
— Ага, — протянула Хизер.
Значит, ей не хватает изысканности.
При виде плательной формы, увеличенной до двенадцатого размера, он сморщил нос:
— Для haut couture размер великоват.
— На самом деле я и не претендую на подобную… эксклюзивность. Я хочу сделать что-то, что будет хорошо смотреться на женщине моей комплекции.
— Зачем? — Он сделал большие глаза.