Разумеется, государство заинтересовано в том, чтобы преподавание истории велось в рамках господствующей на данный избирательный цикл идеологии и не выходило за пределы лояльного отношения к правительству. Что же касается содержательной стороны преподавания, то она вызывает у «верхов» значительно меньший интерес. Историк может делать свою работу великолепно, талантливо, крепко, неплохо, посредственно, слабо, отвратительно, безобразно, из рук вон плохо… во всех случаях это вряд ли как-то обеспокоит генерального заказчика. Вот если историк совсем перестанет являться на работу, это в конце концов вызовет некоторые нарекания, поскольку вступает в противоречие с трудовой дисциплиной: на месте надо присутствовать, на то оно и присутственное место…
Государство не основывает какой-либо деятельности на статьях и монографических работах профессиональных историков. Оно не приглашает их в качестве консультантов для решения каких-либо социальных и культурных вопросов, помимо, быть может, обоснованности некоторых юбилеев.
Изредка оно отправляет вниз по инстанциям запросы, на которые историкам приходится отвечать, составляя экспертные записки. Оные записки подшиваются к делу, прибавив ему символическую научную обоснованность, но никак не используются. Если историк-профессионал является добрым знакомым крупного чиновника или политтехнолога, то его иногда приглашают поучаствовать в идеологической и/или информационной кампании в эпизодической роли. Время от времени власть инициирует создание идеологически выверенного учебника или… осуждение учебника, идеологически не выверенного. Тогда историки опять приглашаются для исполнения особого заказа сверх ординарной повседневной деятельности.
Но в ста случаев из ста правительство не будет использовать данные, полученные трудом профессиональных историков, для внесения каких-либо корректив в долгосрочные стратегии, в идейное наполнение политического курса или в работу административного аппарата. [5 научных статьях и монографиях оно нисколько не нуждается.
Очень верно для наших дней звучат слова, сказанные когда-то В.О. Ключевским: «Политика должна быть не более и не менее как прикладной историей. Теперь она не более как отрицание истории и не менее как ее искажение».
Таким образом, современный историк принимает на себя роль живого элемента декораций.
За это он получает прожиточный минимум и может удовлетворять личное любопытство и склонность к аналитической работе на средства, выделяемые из бюджета. Отношения историков и государства в настоящее время напоминают деревенскую семью, где отец давно охладел к жене и равнодушен к детям, но не желает скверно выглядеть в глазах соседей, а потом дает деньги на прокорм потомства и время от времени порет отпрысков, которые, с его точки зрения, набезобразничали.