Ночью Марин не могла заснуть. Она решила, что из-за страха перед встречей с Венди Ингрэм. Однако в глубине души девушка признавала – это из-за того, что она была не до конца честной с Линн. Или с собой.
Она перевернулась и ткнула подушку кулаком. Сейчас-то ей понятно, как глупо было думать, что к Джейку можно остаться равнодушной. Особенно после того поцелуя.
«Просто я такого не ждала, вот и все. Кроме того, я растерялась, когда он вошел и застал меня в этом чертовом полотенце. Но теперь мне известно, на что он способен, и я буду начеку. Кроме того, это же прием. Там будут и другие люди. А еще хотя бы какое-то время займет деловой разговор Джейка и Грэхема. А ночью… Ну-у, остается надеяться, что экономка действительно предоставит нам отдельные комнаты… – рассуждала Марин. – Нет, об этом нельзя думать. Отныне все будет строго по-деловому. Сорок восемь часов. А потом все закончится. И я не увижу его до следующего года, если Линн пригласит босса на свадьбу».
Всего два дня и две ночи – и Джейк Рэдли-Смит исчезнет из ее жизни.
На следующее утро она проснулась позже обычного и обнаружила опустевшую квартиру, а в кухне – записку от Линн:
«Судя по твоему виду, тебе необходимо отдохнуть. Я заранее вынула из холодильника хлеб и круассаны, а в буфете найдешь хлопья и несколько яиц. Вернусь около шести».
И чуть ниже, подчеркнуто:
«Постарайся не расстраиваться».
Марин добавила в яйца бекон, зажарила и съела с тостами. Плюс выпила немного кофе со своим любимым вишневым джемом.
Потом, надев серую юбку, белую блузку и поверх нее темно-синий жакет, она отправилась в «Ингрэм организейшн».
Тина, офисный секретарь, округлила глаза: – В пятницу воспламенилась телефонная линия из Франции. Иди, она тебя ждет.
И она кивнула на дверь кабинета Венди Ингрэм.
Когда Марин вошла, миссис Ингрэм говорила по телефону. Она коротко кивала и делала заметки в блокноте, который лежал перед ней. Она жестом предложила Марин сесть, потом, закончив разговор, положила ручку и, откинувшись на спинку кресла, язвительно заметила:
– Кажется, из-за тебя возникла проблема. По версии миссис Мейсон, ты – разрушительница домашнего очага, сексуально озабоченная безумная волчица в овечьей шкуре, которая попрала ее гостеприимство, ее доброту и ее доверие. Есть какие-нибудь комментарии?
Марин твердо выдержала взгляд начальницы.
– Я думаю, леди напрасно обвиняет волчицу, – спокойно начала она и дала краткий отчет о происшествии: – Мне кажется, нанимая меня, она решила, что я ей ничем не угрожаю, поскольку не в его вкусе.