В постели же пылкая чухонка оказалась не столько страстной и изобретательной, сколько требовательной к своему партнеру. Сашкины надежды на то, что его новообретенная любовница уснет, а он сумеет осмотреть дом, улетучились как дым. Уже забрезжил рассвет, и Айя, жалостно вздохнув, шепнула Сашке на ухо:
— Ах, милый, как же с тобой хорошо… Но пора тебе уходить. Сейчас они проснутся.
— А как же… — спохватился Сашка. — Айя, я тебя люблю, знаешь как… Когда к тебе можно снова будет прийти?
— Сегодня и приходи. В то же время. Я опять их усыплю.
Второе их свидание прошло по тому же сценарию, с небольшой поправкой — перед рассветом Айя все-таки задремала и Сашке удалось осмотреть второй этаж. За одной из дверей он наконец обнаружил то, ради чего, собственно, и проник сюда. Рабочие столы, заваленные бумагами, счеты и стеллаж вдоль одной из стен, плотно заставленный гроссбухами. Типичная бухгалтерия — она и сегодня такая же, как и сотни лет назад.
Сделав это открытие, Сашка поспешил к своей неугомонной любовнице.
— Милая, — тронул он ее за плечо, — светает. — Мне пора уходить.
— Ах, какой ты замечательный! — потягиваясь, мечтательно промолвила Айя. — Надеюсь, ты придешь сегодня?
— Конечно, милая, — успокоил ее Сашка. — Жди меня в то же время.
На этот раз он решил не доверять дело случаю и подготовился основательно. В захваченной им с собой фляге плескалось вино с убойной дозой снотворного. Быстренько завершив с Айей, он наконец-таки добрался до заветной комнаты.
Прошерстить такое огромное количество гроссбухов за два-три часа, имевшиеся у него в запасе, было абсолютно нереально. Поэтому Сашка для начала попробовал найти нужный ему год — шесть тысяч восемьсот восемьдесят третий, тот самый год, когда Некомат профинансировал сначала Мамая, а потом и Михаила Тверского. Задаться такой целью было просто, гораздо сложнее оказалось решить эту задачу, потому что никаких отметок, похожих на обозначение года, на бухгалтерских книгах не оказалось.
Озадаченный, Сашка уселся на ближайший к стеллажу стол, поставил рядом с собой подсвечник и, взяв первый попавшийся том, принялся листать его. В принципе систему, по которой велись записи, он понял достаточно быстро и, просматривая сейчас графу расходов, искал суммы, на несколько порядков отличающиеся от среднестатистических. В конце концов, даже если он не сообразит, как расставлены книги по годам, за три-четыре таких посещения он переберет весь стеллаж. Итак, решение было принято и теперь только оставалось его осуществить. Перелистывая книгу, наконец-то он наткнулся на обозначение месяца, а затем и на год. Получалось, что на одну книгу приходилось три с половиной — четыре месяца.