— Ордынцы вышли на берег и остановились! Так и стоят тремя колоннами!
Вновь потянулось тревожное ожидание. Прошел час, затем второй. Военачальники сами уже не раз выезжали на берег Вожи. Ордынцы стояли у самого брода и не думали шевелиться. Великий воевода также не распускал свой строй, бойцам было лишь вновь позволено спешиться. После очередного такого выезда к берегу Бренко с глубочайшей озабоченностью констатировал:
— Они нас измором хотят взять. Ордынцы способны хоть всю ночь в седле провести и остаться свежими. А утром, едва только рассветет, они пойдут в атаку.
— Наши же парни к тому времени попросту испекутся. Они нас голыми руками возьмут, — с тоскою в голосе промолвил Боброк.
— Значит, надо немедля атаковать самим! — воскликнул Дмитрий.
— Смерти подобно. Они только этого и ждут. Крайние колонны разойдутся в стороны, пропуская нас, а средняя отойдет назад и повернется, встретив нас лицом к лицу. А потом ударят по нам с трех сторон, — объяснил задумку Бегича Адаш.
Настроение у всех испортилось окончательно — получалось, что куда ни кинь — всюду клин. На их хитрость, заготовленную для Бегича, тот ответил еще более изощренной хитростью. Но тут Сашка, улыбнувшись, вскочил на коня и приказал:
— Адаш, поедем-ка еще раз на берег. Поглядим, что можно сделать. — А когда они чуть отъехали, он обернулся к великому князю и уверенно сказал: — Готовь войско, великий князь. Сейчас ордынцы пойдут в атаку.
— Ты что это удумал? — поинтересовался у него Адаш, когда они подскакали почти к самому берегу.
— Это не я, это ты удумаешь. Прямо сейчас, — уверенно ответил ему Сашка. — Помнится, ты рассказывал, что мой батя тебя всегда посылал, когда надо было соперника раззадорить. Вот и думай!
— Эк… — крякнул Адаш и полез было почесать рукой затылок, но, наткнувшись на шлем, схватился за ус и принялся накручивать его на палец. — Тут ведь простым матом не возьмешь… Стрелу только схлопочешь. Ну ладно… Попробую. — Он прокашлялся и, приложив ладони рупором ко рту, крикнул: — Эй, Бегич, брат, здоров ли ты?! Это я, Адаш!
Четкие контуры трех колонн, стоящих на том берегу, ничуть не изменились, никто не двинулся с места, хотя в ответ Адашу из первых рядов раздались выкрики:
— Ишь, братан выискался!
— Скоморох княжеский!
— Кляп тебе в рот, мать твою!
А кто-то, видимо самый остроумный, пустил стрелу, и она, застряв в щите Адаша, теперь мелко вибрировала, издавая тоненький, жалостный звон. Адаш слегка отпрянул назад, и ордынцы дружно захохотали:
— Га-га-га! Ха-ха-ха! Брата-ан!
Но эти сосунки еще не знали, с кем имеют дело.