— Лесбиянки хреновы…
— Что? — не понял Адаш.
Не успел Сашка объяснить ему, что он имел в виду, как на крыльце появилась боярыня Тютчева в сопровождении амазонской начальницы, которую Адаш ранее назвал Куницей.
— Да, я знаю этих людей. Это действительно боярин Тимофей Вельяминов и сотник Адаш с ним. Пропустите их, великая княгиня хочет видеть боярина Вельяминова.
— Ты иди один, государь, — шепнул Адаш Сашке на ухо, когда они вошли во дворец. — Не по чину мне пред ясны очи великой княгини представать. Я тебя здесь подожду.
Сашка лишь пожал плечами и побежал догонять боярыню Тютчеву. Только догнал, едва успел начать заранее заготовленную речь:
— Оленька…
— Тсс. — Она приложила пальчик к губам. — Потом. — И открыла дверь в комнату, где их ждала великая княгиня.
В целом великая княгиня отнеслась к Сашке весьма милостиво. Может быть, здесь сказалась и их дружба с Ольгой Тютчевой. Видимо, хорошо отзывалась боярыня Тютчева о Тимофее Вельяминове. Во всяком случае, даже когда зашла речь о недавнем гладиаторском турнире, она и не подумала пожурить Сашку за дерзкое поведение. И даже наоборот.
— Весь город гудит, рассказывая о твоих подвигах, Тимоша. — Она улыбнулась. Она вообще часто улыбалась, порой лишь одними уголками губ. — Очень народу понравилось, что ты иноземцам их место указал.
— Спасибо, сестрица. Я лишь хотел одержать победу, чтобы иметь возможность поговорить с великим князем, — скромно ответил Сашка. — Но после боя разгорячен был, видно, и говорил, наверное, слишком резко. Боюсь, князь Дмитрий на меня в обиде.
— Я наслышана.
— Не знаю, сестрица, можно ли говорить с тобой об этом… О государственных делах. Говорят, ты ими не интересуешься.
— А ты попробуй, братец, — милостиво разрешила великая княгиня.
И Сашка не торопясь, обстоятельно принялся описывать панораму государственной жизни такой, какой она виделась из вельяминовского поместья, что на Воронцовом холме над Яузой. Великая княгиня слушала внимательно, иногда что-то уточняла, о чем-то переспрашивала. Она действительно оказалась весьма неглупой женщиной, как и говорил двоюродный брат Иван. По крайней мере, Сашке удалось донести до нее все то, что он вообще-то должен был изложить великому князю. Выслушав Сашку, она в свою очередь попыталась показать ему, как видится страна и мир отсюда, из стольного града великого князя. И Сашка не мог не признать, что у Дмитрия были свои резоны, причем весьма весомые. Государство содержит огромную армию. Это при том, что соответствующей военной угрозы не существует. В этих условиях армия становится самодостаточной силой, и уже не собака виляет хвостом, а хвост собакой. Не имея реального врага, армия ищет его и находит… внутри себя. Разборки между командующими перерастают в настоящие войны, которые ордынцы устроили между собой в Средней Азии, Иране, Закавказье. В завоеванной Европе вчерашние ордынцы, ставшие местной знатью, еще поколение-два назад были однозначно своими. Ныне же, смешавшие свою кровь с местным населением, чьи они теперь? Да, они еще признают Русь своей метрополией. Но это сегодня, а что будет завтра? Они уже создали армии из местного населения и пробуют силы друг на друге, пытаясь изменить границы между собой. У них уже есть свой Рим, свой папа и своя вера. И все это выросло из ордынских войск, завоевавших эти земли и осевших там. Так имеют ли смысл завоевания как таковые? Особенно если невозможно заселить эти земли своими людьми. Вот и получается, что для обороны такая армия явно избыточна, а завоевания как факт крайне сомнительны, ибо русского населения не хватает, даже чтобы основательно освоить территорию самой метрополии. В то же время Ярославль стал центром мировой торговли. Сюда приезжают купцы с севера, юга, востока и запада. Сюда же везут и русские товары. И все платят великому князю сборы и пошлины. И государство от этого богатеет больше, чем от самой успешной захватнической войны. Поэтому великому князю выгоден мир, а не война, и поддержание существующего status quo в международных отношениях. Да, для этого нужна армия. Но не очень большая и подчиняющаяся непосредственно великому князю.