Мы, дети, взирали на все это торжество с некоторым испугом и недоверием. Мать внезапно повернулась в нашу сторону и пронзительно воскликнула, что мы ее дорогие крошки и что она счастлива нас всех видеть, печально, что она не может всегда, всегда быть с нами. Слушая ее, Луи презрительно скривился. Я ожидала — сейчас он спросит, почему, в самом деле, она не может… Но он промолчал. Наверное, страх перед матерью оказался сильнее.
Мы поклонились по всем правилам этикета — как нас учили. Мать погладила Шарля по светлым волосам, он вздрогнул и посмотрел на нее испуганными глазами, однако выражение лица Луи смягчилось. Он был рад и такому вниманию со стороны нашей родительницы.
Женщина с привлекательным лицом из свиты матери ласково посмотрела на нас. Я ответила ей улыбкой.
Герцог Орлеанский, наш великолепный дядя, одарил нас полнозубой снисходительной ухмылкой, и все проследовали дальше.
Видимо, они направились в покои отца. Нас же наставница повела в комнату для занятий. Представление окончилось. Длилось оно недолго.
Пока все эти люди во главе с моей матерью и дядей пребывали в «Отеле», в воздухе ощущалось напряжение. Всеобщее облегчение я почувствовала, когда гости отбыли восвояси. Однако женщина с приятным лицом осталась, что меня обрадовало.
Спустя короткое время из разговоров слуг я узнала, кто она и почему задержалась в Отеле. Но помимо всего с ее прибытием наша жизнь стала немного легче.
Звали эту женщину Одетта де Шандивер, она приехала из Бургундии. Была она тоже хороша, но не так вызывающе красива, как моя мать. В ее наружности и манерах не замечалось ничего чрезмерного, и веяло от нее уютом и спокойствием. Этой милой Одетте моя мать поручила присматривать за отцом. Быть его сиделкой.
Тут же поползли ядовитые слухи, дескать, не только сиделкой. Разговоры ходили разные:
— …Говорят, королева сказала, что с нее довольно… Да и в самом деле, кто такое выдержит? Сколько она уже нарожала? Тринадцать или четырнадцать?
— Такого с избытком хватит для любой женщины… Каждый раз, избавляясь от приступа, он награждает королеву новой беременностью… Потому она и прислала Одетту на замену, чтобы он не скучал и был счастлив…
— О-хо-хо… Бедные детки… Кто поручится, что все они от него?..
— Тише! О таких вещах не говорят! Даже не думают!..
— Я и молчала всегда, а сейчас вот вырвалось… О-хо-хо…
Я тоже вспоследствии не раз размышляла об этом. Если я не дочь своего отца, то чья? Дяди? Тогда мне не грозит наследственное безумие и я вырасту очень-очень красивой… Но, Боже, все так печально и ужасно!..