— Генрих Монмут? — повторила я.
— Его так называют, — объяснила сестра, — потому что он родился в местности Монмут. Он мне отвратителен. Брр… Ненавижу его! Как могли они вообразить, что я соглашусь выйти за него замуж?
— Не переживай так, — попыталась я утешить ее. — Теперь ты у себя дома. Они тебе ничего не сделают.
Она вздохнула.
— Здесь они тоже не оставляют меня в покое… Ты, конечно, не знаешь об этом… Решают за меня… Хотят, чтобы я стала женой Орлеанского.
Я невольно вскрикнула.
— Но как? Он же… наша мать…
— Нет, нет, Катрин. Речь идет не о самом герцоге. О его сыне… Ох, сестра, я ни за кого не выйду замуж! Хочу опять в Англию. Хочу быть королевой…
— Если ты выйдешь за этого… Монмута, — предположила я, — он ведь когда-то станет королем.
Она вздрогнула от отвращения.
— Возможно…. Скорее всего… Но пусть меня оставят в покое. Я желаю провести остаток дней с мыслями о Ричарде
— Бедная, бедная Изабелла… — сквозь слезы проговорила я.
— О, почему им удалось свергнуть моего короля?! — воскликнула сестра. — Это так бесчестно… так жестоко с их стороны. Ведь Ричард был добрым, справедливым. Он не уничтожал своих противников. Сына Джона Гентского Генриха отправил в изгнание и радовался, что обошлось без казни… А тот захватил престол, свергнул моего Ричарда и в 1399 году стал королем. Нужно было отсечь голову этой змее! Он же этого не сделал. Потому что, помимо всего, Генрих — его двоюродный брат. Он пожалел родственника. Но тот его убил… Они все из династии Ланкастеров.
— Но ведь Ричард по праву первый, не так ли? — спросила я совсем как взрослая.
— Да, конечно. Ричард — сын Эдуарда, «Черного Принца», прозвище он получил по цвету своих лат. Отец его прославился в битвах при Креси и Пуатье. «Черный Принц» умер, когда Ричарду исполнилось всего девять лет, и его сразу сделали королем… О, Катрин, какое жестокое испытание стать в таком юном возрасте монархом, когда вокруг честолюбцы, жаждущие власти и плетущие коварные сети.
— Как сейчас вокруг нашего отца, — заметила я, чтобы показать, что тоже кое-что понимаю в делах государственных.
— Наш отец — несчастный больной человек, — так же горячо сказала сестра и снова вернулась к своему Ричарду. — Ты не представляешь, Катрин, какой у него острый мудрый ум! Он сумел подавить крестьянский бунт, когда ему только исполнилось четырнадцать. В нем было все, чтобы стать великим королем. Мне трудно описать тебе его, но он так красив… Чудесные золотистые волосы. Благородная внешность. Спокойный характер… Его никогда не раздражали моя детская наивность и простодушие. Он всегда оставался внимательным и нежным и обращался ко мне не иначе, как «моя маленькая королева». В народе звали меня так же. Я верила, что, когда подрасту, у нас с ним все будет еще в тысячу раз лучше и прекрасней. Но эти злые люди!