Все эти данные были собраны военными контрразведчиками 16-й стрелковой дивизии.
«Любопытный случай, — писал Яцовскис, — произошел в апреле 1943 года в нашей чекистской практике. Вернувшись в один из вечеров из 167-го стрелкового полка, я увидел в отделе задержанного красноармейца.
Поздней ночью пришлось разбудить начальника отдела и доложить о результатах допроса. Полковник Барташюнас, внимательно выслушав меня, приказал немедленно под личную ответственность отконвоировать задержанного в Особый отдел армии.
Как сейчас вижу перед собой этого рослого, статного, смуглого украинца. Когда его ввели в комнату, он тут же вытянулся по стойке «смирно» и, как бравый солдат, щелкнул каблуками.
«Прошел хорошую муштру», — мелькнула у меня мысль. Предложил ему сесть, а сам принялся рассматривать изъятую у него при личном обыске красноармейскую книжку.
Я спрашиваю, он отвечает, записываю, опять спрашиваю:
— Профессия и специальность?
— Тракторист.
— Место службы и должность или род занятий?
— Агент немецкой разведки…
Мне показалось, что я ослышался. Ничего не стал записывать и еще раз переспросил. А он в ответ:
— Я уже сказал, агент немецкой разведки. Прошлой ночью был переброшен в тыл Красной Армии.
Я поспешно кончил заполнять анкету и принялся писать протокол допроса подозреваемого.
— Вы запишите, пожалуйста, в протокол, что я явился с повинной, с тем чтобы во всем чистосердечно признаться, — попросил допрашиваемый.
— Но ведь вас задержал патруль, — возразил я.
— Не моя вина, что весь день пришлось искать Особый отдел.
И тут он мне поведал из ряда вон выходящую историю. Еще задолго до получения задания от гитлеровской разведки этот агент твердо про себя решил: «Поручение фашистов выполнять не буду и сразу после выброски добровольно явлюсь в Особый отдел НКВД».
После приземления на парашюте в нашем тылу он штыком заколол своего напарника-радиста, который намеревался выслужиться перед врагом, спрятал рацию, оружие, другое выданное немцами снаряжение и направился в сторону фронта на поиски Особого отдела. Повстречавшиеся на рассвете красноармейцы указали ему на землянки возле опушки леса. Он приблизился к одной из них и спросил у часового, здесь ли находится Особый отдел.
Красноармеец недружелюбно спросил:
— А тебе какое дело?
— Я немецкий шпион.
— Я тебе покажу «шпиона»! Давай катись-ка отсюда, — зло прокричал часовой и направил на него ствол автомата.
— Что ж мне оставалось делать? — продолжал свой рассказ задержанный. — От того места весь день петлял по дорогам, пока не встретил ваши патрули.