— СТО ТЫСЯЧ?!
Мужики очнулись и очумело переглянулись.
— И где же они все?
— Почти все… там.
Сергей махнул рукой на окно. За окном синело неспокойное апрельское море.
— Где?
— Там. Они утонули. Их прямиком в море выбросило. Тот дедок себе этого простить никак не может. Двинулся он, одним словом. Только те, кого по краям рассеяло и выжили. Вы здесь. Мы — там. Этого… социолога — так вообще за две тыщщикэмэ на север забросило.
Вот такие пирожки.
Маша снова перечитала записку мужа.
«Ищи в доме у племянниц»
— А Иван?
Спиридонов поднял голову и долго смотрел на женщину. Не на грудь. В глаза.
— А Иван?
— А Иван сказал, что любит тебя больше всего на свете. А ещё он сказал, что ты поймёшь. Что он попробует сделать ЭТО ради тебя и детей.
Маша сидела как истукан. Не шевелясь. Только по щекам у неё градом катились слёзы.
Станислав громко прокашлялся.
— Говори. Яснее.
— Этот дедок показал нам «установку «. Это штука размером с карандаш. Серая. Светится немного. Он честно нам сказал, что она на последнем издыхании и никаких гарантий он не даст. А ещё добавил, что сам все эти годы хотел уйти назад и попытаться вернуться домой.
— А почему ж он не вернулся?
— Так я ж говорю — на последнем издыхании. Это его слова. Дедок просто боялся пробовать. Он нам всем предложил, но никто не захотел. У всех же тут дома, семьи, дети. Да и привыкли уже. А там… ну рискнём — уйдём назад, а дальше? Через десять лет — всё. Привет, пишите письма? В общем, все отказались.
А Ваня сказал, что рискнёт.
— И?
— И всё. Этот хмырь дал ему в руки эту штуку, отвёл его подальше в лес и… полыхнуло так, что я полдня видеть нормально не мог. И уши заложило тоже на полдня. Я потом там всё облазил. Никаких воронок или следов пожара. Поляна, как поляна. А Вани не было.
Сергей устало потёр лицо. Двухчасовой рассказ со всеми подробностями отнял у него массу сил. Горло охрипло и неприятно саднило.
— И я понятия не имею — жив он или нет.
Маша снова перечитала записку.
«Ищи в доме у племянниц»
— Спасибо, Серёжа. Иди, отдыхай. Мне подумать надо.
На веранду дома Маляренок Сергей выполз на подгибающихся ногах. Разговор вымотал его до предела. Не потому, что пришлось всё время говорить, а потому, что за эти два часа ему, Сергею Спиридонову, заново пришлось пережить весь поход. Тяжёлый путь по лесам. Стычки с бандитами, гибель товарищей. Битву с местным царьком, который держал взаперти инопланетянина, рассчитывая уйти назад, когда этот ничерта не смысливший в технике социолог «починит» свою шайтан-машину. Тяжёлый разговор с Иваном. О перспективах общин. О деградации. О заделе прочности. Об отсутствии ЗНАНИЙ.