— Так полтонны и осталось. Но у меня в лаборатории. А здесь только примитивный сканер эмоций, радиопередатчик и указатель. Все. Ну, еще аккумуляторы. Сигнал считывается, подается на главный анализатор, обрабатывается, и диагноз поступает обратно.
Все это время Ляхов держал прибор направленным на Максима.
Стрелки гарантировали его благорасположение, переходящее в братскую любовь, примерно равный умственный уровень и достаточную долю откровенности. Женская шкала, естественно, не функционировала.
— Ну, если все так, то здорово. Я забираю. В ближайшее время эта машинка может мне здорово пригодиться. Только поясни, если мне придется с двумя людьми сразу беседовать, как сообразить, к кому показатели относятся?
— Тут пока недоработка, — согласился Максим. — А что ты хочешь, все в процессе, до меня в мире никто такого не делал, и я тоже не бог. Найди способ равноудалить их метров на десять, нажми кнопку, через три минуты смотри. Раньше не выйдет. Пока сигнал пройдет, пока отработается, пока обратно…
— Ты чего? У тебя сигнал со скоростью звука передается?
— Почему, нормальное радио. Ах да, это я того, зарапортовался. Время на прохождение сигнала учитывать не нужно…
— Вот то–то. Я поехал, а ты смотри, больше не пей. Я не моралист, но вдруг мне еще консультация потребуется?
После визита к Максиму Ляхов, снабженный уже двумя секретными приборами, заскочил к себе в общежитие.
Пресловутая сабля, предмет вожделения аргентинского коллекционера, так и висела над диваном.
Привез, повесил на коврик и почти забыл, иногда зацепляясь за нее взглядом, и думал, что невредно бы сходить в Исторический музей и попросить тамошних специалистов оценить ее возраст, место изготовления и реальную ценность. Да все как–то недосуг было.
Сейчас же Ляхов, испытывая смутное беспокойство от присутствия сабли в своей комнате, решил рассмотреть ее подробнее.
Черт его знает, какое–то уж слишком большое значение она приобретает. Чутье ему подсказывало, что не в исторической ценности клинка и не в стоимости украшающих эфес и ножны камней тут дело.
И в то же время — сабля отнюдь не повод для того, чтобы привлечь Елену к поискам Ляхова. Вернее, не только повод. Сабля должна иметь какое–то современное значение, причем такое, что оправдывает организацию планетарных масштабов сыска.
Вадим запер дверь, включил настольную лампу и вытянул из ножен сероватый, тускло поблескивающий клинок. Выглядит примерно так, как и полагается музейному экспонату, который бережно хранят, но по прямому назначению не используют.
Тогда зачем ее таскал с собой на опасные дела тот старый федаин? Как талисман или?…