Не успела Елена представить их друг другу, как со второго этажа в холл почти скатились две вообще очень условно одетые девушки в сопровождении обнимающего их за талии и ниже парня, тоже выглядевшего по–гусарски, то есть усатого, всклокоченного и здорово пьяного.
Вдобавок он читал стихи, громко, но слегка заплетающимся языком:
— Деды, помню вас и я, испивающих ковшами и сидящих вкруг костра с красно–сизыми носами…
Вот это как раз Глана успокоило.
Вырвавшийся с войны, получивший новое, неизвестно что сулящее назначение, русский офицер и должен так вот гулять напоследок.
Друзья, девушки, то ли по–настоящему знакомые, то ли приглашенные на вечер и ночь, уставленный полными и полупустыми бутылками стол, и еще сколько–то совсем пустых бутылок под столом и вдоль стен. Имитацией и не пахнет.
Вот только получится ли разговор?
— Может, Елена Артуровна, я позже зайду? — деликатно, как и подобает пожилому интеллигенту, спросил Глан.
— Да о чем вы? — изумился Ляхов. — Гость в дом, радость в дом. Елена, свежую тарелку гостю и рюмку, естественно. Вы что употребляете? Коньячок, водочку, в каком полку служили?
Еле–еле гость, изобразив соблюдение ритуала, отвязался от настойчивого гостеприимства.
Вера в успех сегодняшней миссии таяла на глазах, зато укреплялась уверенность в том, что в принципе проблем быть не должно. Тот, кто так гуляет, рано или поздно почувствует недостаток в деньгах, а то и вообще сочтет более желательным покончить с утомительной военной службой и предаться куда более приятной жизни рантье. Как очень многие до него.
— Неужели вы думаете, что сейчас может получиться деловой разговор? — спросил он, выпив рюмку коньяка и отведя Елену в сторонку от шумного стола.
— Да только сейчас и может, — хитро улыбаясь, сообщила та. — Кстати, совсем недавно Вадим мне как раз рассказывал о своих подвигах на фронте и упомянул, что единственное, что он сумел прихватить на память, какая–то старая сабля. Другие, мол, с деньгами приехали, барахло заграничное контейнерами домой отправляли, а он, вроде всех предыдущих отцов и дедов, — орден и трофей с поля боя. Только упаси вас бог на эту тему иронизировать, — сделала Елена страшные глаза. — Это он сам про себя любит шутить, а другим не позволяет.
— Так как в этом случае действовать будем? — осторожно спросил Глан.
— А попросту! — Елена одернула совсем уже вызывающе подвернувшийся край юбки. — Вадим, иди–ка сюда…
Чтобы избавиться от надоедливого шума, производимого развеселой компанией, они поднялись на второй этаж.
Елена, держась так, будто разговор на эту тему уже имел место, сообщила Ляхову, что вот Яков Мефодьевич, старый друг семьи и квалифицированный антиквар, готов посмотреть на его трофей и, если он имеет какую–то рыночную ценность, обещает помочь его реализовать.