— Зачем это ты вдруг придумал? — спросил Вадима Тарханов.
— Так, по наитию. Если бы мы стали договариваться на его условиях, что бы еще вышло? А здесь он будет играть на нашем поле. Хочешь — бери. Хочешь — пошел вон. Его очередь импровизировать.
— Пожалуй, что и так. Только и его дураком считать не надо.
— Я и не собираюсь, а все же?
— Там видно будет.
Впереди, на подъездах к транспортной развязке перед Брестским вокзалом, образовалось нечто вроде пробки, колонна машин двигалась слишком уж медленно, рывками и толчками.
— Нет, нам это ни к чему. — Тарханов, приметив разрыв во встречном потоке, который двигался не в пример быстрее, в нарушение всех правил крутнул вдруг руль влево, включил дальний свет и придавил кнопку сигнала, заставляя скромных и законопослушных водителей в панике тормозить.
Пересек все четыре полосы и ушел, свистя покрышками, в Ямскую улицу, оттуда резко вправо, на Бутырский вал, и уже тихо и спокойно пошел по Новослободской к центру.
— Вот, примерно так. На друзей надейся, а сам не плошай. Если какой «хвост» и был, намертво обрубили.
Господин же Глан, сделав вид, что ему трудно дышать в действительно насыщенной табачным дымом, запахом сразу нескольких типов женских духов и алкогольным перегаром атмосфере, вышел на свежий морозный воздух.
Все тщательно составленные планы шли прахом. С этими пьяными офицерами только свяжись. Вместо тонкого, обдуманного делового разговора получилось черт знает что. Расшумелся, сорвался, полетел. Ну, вернется, привезет, а дальше?
Ни о чем другом не думая, Глан свернул к первой же телефонной будке. Сдвинул головку щеколды на выступе аппарата, положил в соответствующую выемку двугривенный.
— Докладываю, шеф, все пошло вне плана.
Четко изложил случившееся.
— Так что же вас встревожило, уважаемый?
— Как что? Предмет через час будет здесь, денег у меня при себе нет, и, если ему это не понравится, он развернется и снова уедет. Что с пьяного взять?
— Считаете, он действительно пьян?
Глан рассмеялся в трубку.
— Пьянее вина. Вы бы сюда подъехали. Оставшаяся компания продолжает, да так, что не уверен, сможет ли к моменту возвращения клиента кто–нибудь из них связно разговаривать. Господа офицеры Масленицу провожают.
— Хватит болтать. Откуда звоните?
Глан тоже перешел на рубленые фразы.
— Автомат в переулке. Вокруг ни души.
— Когда вернутся?
— Обещали через два часа.
— Пьяные поехали, говорите?
— И весьма…
— Ладно, постараемся встретить.
Глану стало страшно.
— Но как же… Если с ними что случится, меня же первым и заподозрят, следствие и все такое! — а параллельно и другая мысль мелькнула: «Может, и меня с ними заодно? И вещь получена, и концы в воду». Он чуть не впервые задумался о горестной жизни людей, занимающихся скользкими делами такого плана.