Техническая сторона связи армии также неудовлетворительна и ставит армию в положение беспомощное. Вся надежда на Советскую Россию. Еесли Москва не поможет, то никто не поможет».
Он даже взмок от такой откровенности. На мгновение ощутил леденящий страх — не взгреют ли? Но хлебнул еще полстакана водки, успокоился и закончил:
«Необходимы срочные меры улучшения снабжения всем необходимым, чтобы армия не развалилась и могла оказаться боеспособной, тем более что тучи реакции на Дальнем Востоке сгущаются и возможно, что армии придется грудью встретить врага для защиты интересов трудящихся не только Дальневосточной республики, но и Советской России в целом. Принимая во внимание столь угрожающее положение, верю, что Советская Россия придет на помощь во всех отношениях и даст то, в чем армия терпит недостаток, и этим самым предотвратит надвигающуюся катастрофу».
Подумал, хотел было подписаться: «Военный министр и Главнокомандующий…». Потом раздумал и подписал кратко: «Блюхер». В советской России его знали как Блюхера.
Разрешение на переформирование армии, а также заверения в скорейшей помощи он получил очень быстро. И принялся за дело. С запада на восток один за одним пошли эшелоны с войсками. Красное командование спешно перебрасывало подкрепления. Из Иркутска перебросили Пятую армию, бойцы которой путем переодевания в форму Народно-революционной армии и небольшого изменения знаков различия превращались в части Дальневосточной республики. Это, помимо военного отношения, было удобно и в экономическом: в центральной России свирепствовал голод, а теперь красные дивизии предстояло кормить буферной республике. Как бы взамен отсутствующей здесь продразверстке.
После целого ряда сокращений, реорганизаций и переформирований Народно-революционная армия к декабрю двадцать первого состояла доукомплектовывалась и приводилась в соответствие со штатом военного времени. Конечно, понимал Блюхер, работы предстоит еще на несколько месяцев, но общая тенденция вырисовывалась: сосредоточить против белого Приморья крупную армейскую группировку.
Дрожали стекла в окнах домов на окраине Хабаровска. Артиллерийская канонада не умолкала. Армия генерала Молчанова готовилась к штурму города, в котором красные объявили осадное положение.
21 декабря белые, подтянув главные силы, перешли в наступление. Имея подавляющее превосходство в коннице, на уссурийском направлении они прорвали фронт Особого Амурского полка и отбросили правофланговый батальон к левому берегу реки. Полк начал отступать на Хабаровск. Выдвинутый ему на помощь резерв фронта на полпути был остановлен конницей противника. Потерпев неудачу, Особый Амурский полк вместе с подразделениями других частей отошел на левый берег Амура.