— Что же, товарищ Зарядько? — спрашивал молодой красноармеец. — Теперь хана нам, выходит?
Никанор Зарядько, после харбинской неудачи сумевший пробраться к своим и за прежние заслуги назначенный комиссаром вновь сформированного полка, ответил по возможности спокойно, хотя у самого поджилки тряслись пуще некуда:
— Помолчи, Карпухин. Вон там, за сопкой, наш бронепоезд прячется. Сейчас он как влупит им огня!
— А когда? — ожил парень.
— Ну подожди, подойдут ближе, — и Зарядько посмотрел в бинокль на недалекую сопку, из-за которой поднимался едва видимый паровозный пар.
— А успеют они вовремя? — снова приставал Карпухин.
Зарядько кисло поморщился и отмахнулся от надоеды:
— Отстань ты! Откуда я знаю? Но думаю, что успеют.
Из-за сопок перед укреплениями красных стали вырастать фигуры белых. Вскоре Зарядько уже мог различить суровые лица офицеров, некоторые из них были укутаны шерстяными башлыками. И в тот же миг белые открыли артиллерийский огонь по позициям оборонявшихся. Вздыбилась земля вперемешку со снежной пылью, лезла в глаза и слепила.
Зарядько вжался в насыпь, пригнул голову Карпухина:
— Хоронись!
Развернувшись в цепь, белые без выстрелов подошли на расстояние рукопашной и кинулись в штыки. Зарядько отчетливо видел их решительные лица, упругие фигуры и понимал, что если теперь же не поднять бойцов и не встретить врага в штыки, они будут раздавлены, их перебьют, а остатки разгонят так, что потом никого не соберешь. Но командира полка рядом не было, и Зарядько понял, что сделать это придется ему. Но как это сделать? Ему никогда не доводилось бегать в атаки, сам этот бой был для него первым, если не считать беспорядочного, лихорадочного бегства из-под Хабаровска.
«Что же бронепоезд?» — мучительно думал он и видел, как с каждым мгновением белые становятся все ближе.
— Ура-а-а! — услышал он над ухом.
Это выкрикнул лежавший рядом Карпухин. Он вскочил в полный рост и первым кинулся навстречу врагам. Зарядько поднялся и побежал следом, на ходу выкрикивая:
— Вперед, товарищи!
Он уже почти догнал Карпухина, бежавшего вперед и стрелявшего на ходу, как вдруг буквально им под ноги кинулся офицер со штыком наперевес. Занеся винтовку для удара, он крякнул и подал штык вперед. Штык попал в шинель Зарядько, пропоров карман, но не причинив вреда. Зарядько облился холодным потом. Офицер снова занес винтовку, но комиссар ловко увернулся, схватил Карпухина за ремень и притянул парня на себя. Штык угодил Карпухину в грудь, парень захрипел и начал оседать. Зарядько оттолкнул обмякшее тело, из-за него выстрелил в снова занесшего оружие офицера. Тот упал. Вокруг Зарядько начали рваться снаряды, комиссар уже мало что видел, сквозь грохот прохрипел как можно громче «Залечь!» — и сам первым упал в ближнюю воронку.