Эльзе, казалось, проняли его слова.
— Ох, прости меня, дорогой. — Она обняла его. — Может, я просто дура, но мне так нужна твоя ласка и внимание. — Коррадо молча погладил ее по голове. — Когда ты со мной вот так ласков, я чувствую себя счастливой.
Кто-то позвонил в дверь.
— Извините, господин комиссар, что беспокою вас дома, но мне было необходимо вас срочно увидеть.
Это был священник Манфреди Сантамария — брат журналиста. Дон Манфреди приобрел в округе известность благодаря своему человеколюбию, воплотившемуся в некоторые конкретные дела, и непримиримости, с которой обрушивался в проповедях на мафию — этот «позор Сицилии». По его инициативе возник Центр по лечению молодежи — жертв наркомании,
— Я вам принес вот это, — и он протянул комиссару белую коробку.
— Конфеты? — спросил Каттани. — Кто-то женится? [В Италии существует обычаи посылать приглашенным на свадьбу белые конфеты-драже]
— Нет, — мрачно ответил дон Манфреди. — Советую вам их не пробовать. Они наполнены героином.
Каттани не смог сдержать удивления.
— Откуда они у вас?
— Их получил один парень, который находится на излечении у меня в Центре, и передал мне.
Каттани повертел коробку в руках. Вид ее не внушал никаких подозрений — на крышке красовалось название фирмы: «Премированная кондитерская фабрика братьев Капитуммо».
— Что это значит? — растерянно спросил комиссар.
— Все очень просто, — объявил священник, — это значит, что здесь действует организация по торговле наркотиками. Под видом экспорта конфет ей удается пересылать в Соединенные Штаты крупные партии героина.
* * *
— Вы хотите знать, колюсь ли я? Да все знают, что я насквозь пропиталась героином! — как ни в чем не . бывало призналась герцогиня Титти Печчи-Шалойя, сопровождая свои слова выразительным жестом.
Она сидела в машине комиссара, мчавшейся по направлению к Палермо. Каттани пригласил девушку на ужин. «В какое-нибудь местечко поспокойней и подальше отсюда», — сказал он ей. Теперь, ведя машину в розовых сумерках, он наблюдал за спутницей краешком глаза.
Комиссар еще сам толком не понимал, какого рода интерес питал к этой девушке — профессиональный или же личный. Порой он думал о ней — такой хрупкой, светловолосой — с искренней нежностью. Иногда же его мысли обращались к ней только в связи со следствием. Имя юной герцогини частенько встречалось в деле и постепенно заняло в нем не последнее место.
Каттани вел машину сосредоточенно, с таким же вниманием и вместе с тем азартом, с каким шел «по следу» в своей работе.
—Ну давайте же, — поддразнивала его девушка,— прочтите мне нотацию. «Наркотики очень вредны для здоровья, они тебя погубят».