— Хватит! — закричала Титти. — Немедленно отвезите меня домой!
Она свернулась клубочком на сиденье, повернувшись к Каттани спиной и прижавшись лбом к стеклу дверцы. И не произнесла больше ни слова.
Когда автомобиль остановился у ворот палаццо, Титти не пошевелилась. Каттани заглушил мотор.
Дождь прекратился, и в мокром асфальте мостовой отражался свет фонарей.
— Весьма сожалею, — сказал комиссар, — я был груб с вами.
Титти продолжала молчать, вся сжавшись, застыв, словно кусок льда.
— Я не знаю, как заслужить ваше прощение, — вновь попробовал он добиться примирения.
Девушка чуть приоткрыла дверцу, но не вышла из машины. От свежего воздуха она зябко передернула плечами и повернулась к комиссару. В ее огромных глазах светилась нежность. Неожиданно она схватила Каттани за руку, потянулась к нему и легко коснулась губами его губ. Потом, по-прежнему не произнося ни слова, вышла из машины и, понурив голову и глубоко засунув руки в карманы плаща, скрылась в темноте ночи.
* * *
В большом пустом доме ее шаги отзывались мрачным эхом. Она обошла все комнаты и везде зажгла свет. Но это не помогло ей развеять мрак, переполнявший сердце. Титти попыталась подбодрить себя алкоголем. Щедрой рукой плеснула виски и осушила одним глотком. Она почувствовала, как согревается все внутри, и от удовольствия прикрыла глаза. В душе у нее что-то шевельнулось. Она взяла второй бокал, налила в него немного виски и поставила рядом со своим. Бокалы звякнули, словно ими чокнулись.
Резкий телефонный звонок заставил ее вздрогнуть.
— Так, значит, эта полицейская ищейка еще не оставила тебя в покое! — Звонил Чиринна, вне себя от бешенства. — Чего ему было надо?
Захваченная врасплох, Титти пролепетала:
— Да ничего особенного, спросил, знала ли я его помощника, того, которого застрелили.
— И что ты ответила?
— Я сказала, нет, мне о нем ничего не известно.
— Ты ему не верь. Поняла? — Теперь Чиринна говорил покровительственным тоном. — Если что-то будет не в порядке, я позабочусь сам.
Титти слушала его через силу, прикрыв глаза. Подтянула стул, опустилась на него, с трудом следила за словами, жужжавшими в трубке.
— Может, он еще ухажера из себя строил? — вновь завелся Чиринна, и в голосе его опять зазвучало подозрение. Казалось, он и впрямь ревнует.
— Да нет, — ответила она после короткого замешательства. — Ничего похожего.
Она надавила пальцами на правый висок. Голову пронзили первые стрелы начинающейся мигрени.
— Можно, я сейчас к тебе приеду? — спросил Чиринна.
— Нет, сейчас не надо, прошу тебя. Я неважно себя чувствую.