Все надежды он возлагал на Каннито — своего влиятельного столичного друга. Сел на самолет и отправился к нему в Рим. Теперь тот занимал ответственный пост — стал начальником отдела «Зет» секретной службы. Каннито принял комиссара в своем просторном кабинете, в бельэтаже старинного римского палаццо.
— Я не сомневался, что вам это удастся, — поздравил его Каттани.
— Жизнь, любезный друг, подобна лестнице, — усмехнулся тот, весь с иголочки и благоухающий, словно только что из парикмахерской, — то спускаешься, хо поднимаешься.
— Прошу извинить за мою настойчивость, — сразу перешел к делу Каттани, — но там, на Сицилии, я словно попал в стадо овец. Никто не хочет брать на себя ответственность, всегда находят подходящую отговорку, чтобы уйти в кусты. Я решился просить у вас поддержки. Достаточно одного лишь легкого толчка с вашей стороны, и весь механизм сразу бы заработал.
— Я не совсем понимаю, о чем идет речь.
— Сейчас, ваше превосходительство, вы все поймете.
И комиссар положил перед ним копию докладной, представленной прокурору.
Читая докладную страница за страницей, его превосходительство отмечал отдельные места то мычанием, то восклицаниями.
— Гм... Черт возьми!.. Однако...
Наконец захлопнул папку и положил на нее руку.
— Любопытная история, — проговорил он сухо. Все его жизнерадостное оживление вдруг куда-то пропало. — Но я не вижу, чем я мог бы быть тебе полезен.
— Воздействовать на прокурора, ваше превосходительство, — подсказал Каттани. — Без всякого сомнения, он посчитается со звонком из Рима.
Каннито молчал, и комиссару показалось, что от патрона начинает веять чуть ощутимой враждебностью.
— Да уж, никак не скажешь, что ты хоть кого-нибудь жалуешь, — наконец произнес он. — Тут и банкиры, и подрядчики. И все, по-твоему, разбогатели на наркотиках.
— Я не могу в этом поклясться, — возразил Каттани, — но у меня имеются достаточные основания это подозревать, и для очистки совести мне хотелось бы убедиться, правильны ли мои подозрения. Вы слушаете меня?
— Да, да, конечно.
Его превосходительство, казалось, утомил этот натиск, и он поспешил попрощаться с комиссаром, заверив, что позвонит прокурору.
— Попробую уговорить его, хотя, думаю, это будет не очень-то легко. Да не надо так торопиться. Вы бросились в атаку сломя голову.
* * *
На следующий же день влиятельное лицо из Рима вызвало по телефону прокурора города Трапани. Прокурор, казалось, был польщен этим звонком, сказал, что для него слышать голос его превосходительства «огромное удовольствие», и начал рассыпаться в комплиментах и слащавых поздравлениях с «заслуженным назначением на столь престижный новый высокий пост». Наконец он спросил: