Казаки Мадатова рысью прошли от ворот к казармам Куринского полка. Встречные аварцы уступали им дорогу. Торговцы повыскакивали из лавок. Кто-то из толпы громко сказал:
— Аллах берекет, еще один генерал приехал!
И Мадатов почувствовал себя на две головы ниже, потому что сразу понял: в Дербенте инспектирует Ермолов. В этом он окончательно уверился, как только въехал в ворота Куринского полка. На плацу перед казармами в строю стояли конники, а перед ними вышагивал Ермолов. Черная бурка свисала с плеч главнокомандующего. Папаха была заломлена на затылок. Чуть в сторонке стояла группа генералов и офицеров. Издали не было слышно, о чем шла речь. Но Мадатов и так знал, о чем может говорить генерал перед строем: или вдохновляет на подвиг ратный, или проводит смотр. Мадатов вместе с Табунщиковым прошли позади строя в штаб. Тут на крыльце тоже толпились офицеры — свитские главнокомандующего. Мадатов всех хорошо знал. Не раз встречались за рюмкой рома, за карточным столом и на балах. Безудержно шумный и по-армянски колготной, Мадатов, едва увидел Верховского, тут же сцапал его в объятия, как медведь зазевавшегося охотника. Оторвал от полу, зарычал дружелюбно:
— Ара, такой, сякой, эдакий... Где ты раньше пропадал, чертова душа?.. Чего смотрел, а?
— Да погоди ты, Мадатов,— в лад кунаку ворчал Вер ховский.— Ей-богу, кости переломаешь...
Мадатов высвободил из своих могучих рук полковника, стал с шутками и прибаутками здороваться с Воейковым, с Боборыкиным. Затем вновь повернулся к Верховскому и шутливо сказал:
— Вы, сукины дети, пока командующий занят, выстроили бы для меня почетный караул! Да разве от вас дождешься... Не только караул, вы даже Швецова не покарали за самоуправство. Называетесь — друзья!..
На плацу разнесся зычный голос Швецова: «Смирно!», заиграл оркестр, и драгуны поехали со двора. Когда последний эскадрон скрылся за воротами, Ермолов оглянулся на своих свитских и крупным шагом направился к штабу.
— Ну и ржешь ты, братец! — упрекнул Ермолов Ма-датова. — Не знаешь — кого слушать: тебя или музыкантов. — Только после этих слов главнокомандующий широко улыбнулся, хлопнул Мадатова по плечу и, обняв, повел внутрь помещения. — Зачем прискакал, сказывай? — спросил на ходу.
— К Швецову, Алексей Петрович... Хотел за самоуправство жилы из него вытянуть. Из-за него я упустил Суркая.
И Мадатов, пока входили в кабинет командира полка, пока усаживались, коротко рассказал о том, как хотел схватить Казикумухского хана и как Швецов помешал.
— Швецов — молодец, ты зря на него, — не согласился Ермолов. — Он — победитель. А победителей не судят. Несколько особо отличившихся в этой баталии драгун я сейчас наградил медалями. Так зачем ты пожаловал, докладывай...