Так манежил русских Шефи, а вчера вовсе не принял их. Грибоедов с иронической усмешкой вспоминал о нем.
Монкейт перед сном курил трубку. Он слышал, как на взгорок к дворцу прискакал отряд. И снова наступила тишина. Однако вскоре донеслись голоса:
— Мне капитана Монкейта...
— Сэр, вам придется подождать до утра. Капитан не предупреждал, что его можно тревожить ночью...
— Хелло, кто там?! — крикнул Монкейт. — Кого еще принесло так поздно? Пропустите, Джон...
Капитан встал с постели, зажег лампадку. Поднялись Гордон и Монтис. Полог откинул человек в черном длинном плаще. Войдя, он снял круглую черную шляпу и все узнали его:
— Франциск! — недоуменно воскликнул Монкейт. — Вот это новость! Откуда так поздно?
Офицеры поздоровались за руку с приезжим, помогли ему раздеться. Предложили поужинать. Франциск охотно согласился. Торопливо выпивая полуостывший кофе, он говорил:
— Около тридцати тысяч пополнения...
— Это старо... Уже давно известно, — холодно принял к сведению Монкейт.
Франциск удивленно взглянул на капитана.
— А то, что хана Шекинского отравили, тоже известно?
— Отравили? — Монкейт вздрогнул от неожиданности. — Это ново... Рассказывай, Франциск...
Коротко лазутчик рассказал о случившемся.
— Спасибо, сэр, — серьезно сказал Монкейт.— Ты делаешь карьеру, Я сообщу о твоих стараниях консулу...
— Есть еще одна новость, — сказал польщенный Франциск.
— Какая? — Монкейт улыбнулся.
— Два русских корабля пересекли Каспий. Отправляется русский посланник в Хиву...
Монкейт затаил дыхание. Франциск стал подробно рассказывать о том, что сообщили ему из Баку свои люди...
Заунывные голоса муэдзинов, ревностно исполнявших призыв к молитве, заставили встать с постели Фетх-Али-шаха раньше обычного. Сгорбленный, с черной длинной бородой, в шелковом халате, он недовольно подошел к узкому решетчатому окошку. Сквозь тонкое бледно-голубое стекло увидел рассвет. Солнце еще не выплыло из-за гор, но был уже хорошо виден Султаниэ: прямые и круглые, как гигантские свечи, минареты, купола мечетей и каменные дома. Угрюмый и раздраженный шах вышел в коридор со множеством дверей в комнаты наложниц. Он спросил, хорошо ли спали его жены, и спустился на айван. Дворецкий со свитой и подоспевшими Шефи, Аллаяр-ханом встретили солнцеликого молчаливым поклоном. В галерее, застланной коврами, шах свершил намаз. И тотчас велел собраться в аудиенц-зале.
На совет были приглашены министры и военачальники. Из Тавриза приехал ночью наследный принц, старший сын шаха — Аббас-Мирза, послали за ним. Ко времени подоспел и офицер британского консульства капитан Монкейт. Господа заняли места в креслах, обратив взоры на противоположную стену, на которой была нарисована шахская охота. Фетх-Али закалывал ножом лань| причем, лицо его было обращено к публике...