— Вот вам и задачка с пятью неизвестными, — анализировал случившееся на станции начальник городского отделения ЧК. — Похоже, что с отправкой поезда сюда была направлена «молния»: мол, встречайте ЗПТ действуйте ЗПТ «контра» ТЧК. А где он, этот отправитель: в Москве на Товарной, в ВРК или еще где? А где он, этот адресат-исполнитель: у вас в группе, в городе или на станции?
Перебазирование отряда откладывалось. Трудно сказать, чем это было вызвано: то ли по просьбе ЧК, усиленно проводившей расследование, то ли неукомплектованностью группы техникой и людьми. Были, видимо, причины, потому что просто забыть о группе не могли — обстановка в стране не позволяла.
Пользуясь продажностью Центральной Рады, трехсоттысячная австро-германская армия двигалась по Украине. Все сильнее определялись планы оккупантов ударить с юга на Москву. К маю враг подошел к границам Орловской, Курской, Воронежской областей.
Партия крепила Красную Армию. Была отменена выборность командиров, введены единые штаты и организация частей, обязательный набор трудящихся в Красную Армию, созданы политотделы.
Первого мая перед самолетами на красной линейке выстроился весь личный состав авиагруппы для принятия торжественного обещания.
— Я… — начал читать Аниховский, стоя рядом с командиром.
— Я… — нестройно повторили люди.
— …сын трудового народа… — продолжал комиссар. — Если по злому умыслу отступлю от этого своего торжественного обещания, то да будет моим уделом всеобщее презрение и да покарает меня суровая рука революционного закона…
— Э, братцы, а как же Комаровский? Я видел, как он повторял: «Я сын трудового народа». — Иван Пидгола постарался скопировать голос командира. — Какой же он сын трудового народа, если же из буржуев? — ехидно улыбаясь, спросил он у Жени и Петра, когда друзья направлялись на праздничный обед после подписания торжественного обещания.
Женя задумался: «Если служит народу, то, значит, не просто гражданин, а сын трудового народа».
— Ты знаешь, Иван, из какой семьи Ленин?
— Так то ж Ленин!
— Так и Комаровский не Пидгола, — хлопнул его по плечу Птухин.
В группе все жили «эшелонным настроением». Неоднократно на собраниях партячейки вспыхивали возбужденные требования об отправке на фронт. Аниховскому каждый раз стоило больших усилий утихомирить коммунистов. В последний раз это произошло 30 августа после митинга по поводу покушения на вождя мирового пролетариата. К столу подошли три друга: Птухин, Пумпур, Пидгола — и положили перед комиссаром коллективное заявление с требованием немедленно отправить их на фронт, которое заканчивалось такими словами: «…так как мы считаем своим большевистским долгом отомстить за покушение на тов. Ленина».