Значит, она знает о характере отношений Мадлен и Филиппа… Графа вдруг охватило чувство нереальности происходящего. Вот он сидит на кухне Богом забытой фермы и беспокоится о том, как бы не оскорбить фермершу…
— Вы хорошо себя чувствуете? — озабоченно спросила Мадлен.
— Да, — ответил он, чуть помедлив, и, сделав над собой усилие, отпил из кружки.
— Вам все-таки не следовало вставать с постели.
— Мне очень скучно было лежать там, Мадлен, и очень хотелось узнать, где я нахожусь.
Ее тетушка одобрительно улыбнулась и принялась рассказывать о ферме и о деревушках в округе.
— Ближайший город отсюда — Ванн, — продолжала она. — До него два-три часа езды в зависимости от погоды. Младший брат Мадлен рыбачит там. У него есть своя лодка, и он вполне управляется. Мы его часто видим. С Ренаром, моим старшим племянником, дело другое. Мы никогда не знаем, где он и когда объявится. — Она неодобрительно нахмурилась. — Мне бы очень хотелось, чтобы он обзавелся хозяйством, как его брат, Тьери, но боюсь, он слишком многое унаследовал от отца.
Эта женщина заговорит кого угодно, подумал граф, откидывая голову на спинку кресла. Его начинало развозить в тепле кухни. Какое-то время спустя он оставил попытки держать глаза открытыми и задремал. Все происходящее вокруг куда-то отодвинулось, и он почувствовал себя почти умиротворенным. Сквозь дремоту он слышал звяканье горшков и кастрюль, шипение жира на сковороде, приглушенные голоса и шаги. Мадам Лемуа сказала что-то, и Мадлен отозвалась веселым голосом. Граф вздохнул и погрузился в сон. Он уже не видел ни того, как Мадлен поспешила подхватить едва не упавшую на пол кружку, ни того, как она озабоченно нахмурилась.
— Ты уверена, что он не слишком слаб? — с тревогой спросила она тетушку.
Та улыбнулась.
— Похоже, в нем больше сил, чем мы думали. Он будет жить, моя милая. Нет причин для беспокойства. — Она задумчиво посмотрела на Мадлен, а затем спросила со свойственной ей прямотой: — Нет ли между вами чего-то большего, чем дружба?
— Нет. — Мадлен почему-то почувствовала себя виноватой, хотя ее ответ не был ложью.
Тетушка одобрительно кивнула.
— Хорошо. Такой человек, как он, никогда не смог бы жениться на тебе.
Граф проспал около двух часов. Разбудил его только приход хозяина фермы с сыновьями. Он проснулся и обнаружил, что на кухне стало тесно от грубоватых здоровяков, разговаривающих на непонятном ему языке, вероятно бретонском. Сквозь голоса доносился стук расставляемой на столе посуды.
— Так ты, наконец, пришел в себя, — прокомментировал дядюшка Мадлен по-французски, но с сильным акцентом.