Мадлен совершенно забыла о том, что Филипп оставил ей приданое, и очень удивилась, что Люк помнит. По его многозначительной улыбке она догадалась, что он осведомлен в этом вопросе гораздо больше, чем она. Ничего удивительного, учитывая их с Филиппом дружбу.
— Тебе известно, насколько оно велико? — с любопытством поинтересовалась она, думая, что ей спокойнее будет выходить за него, если состояние значительно.
Они сидели под весенним солнышком на берегу реки, и Люк был занят более невестой, чем ее приданым.
— Не забивай этим свою хорошенькую головку, — сказал он, проводя пальцем по ее носику. И лукаво добавил: — Я женюсь на тебе не ради приданого.
Мадлен вспыхнула и оттолкнула его, когда он попытался обнять ее. Люк недоуменно посмотрел на нее. После работы он переоделся в чистую рубашку и кожаные штаны. Лицо его сильно загорело, что, может быть, не соответствовало моде парижских гостиных, но Мадлен казалось необычайно привлекательным. Легкий ветерок шевелил его темные волосы, и Мадлен подумала, что мужчине просто непозволительно быть таким красивым. Ну как можно устоять перед этаким красавчиком?
Она виновато улыбнулась.
— Я злюка, да, Люк? Это, наверное, предсвадебная лихорадка…
Он притянул ее к себе, поцеловал, а потом прижал еще теснее и зарылся лицом в ее волосы.
— Я не доживу до свадьбы, — хрипло сказал он. — Умру от нетерпения.
Временами Мадлен была готова уступить этому нетерпению, но все же решила дождаться свадьбы. В глубине ее души сидел страх, что если она отдастся до свадьбы, то свадьба может и не состояться. Это было нелепо, она понимала, но не могла перебороть себя.
Примерно за неделю до свадьбы они с тетушкой были на кухне, а Люк рубил дрова во дворе, когда в доме появились два незнакомца в темной одежде. Угрюмые, неулыбчивые мужчины с бегающими по сторонам глазами и отрывистой речью. Наделенные полномочиями власти. Ни учтивые манеры Мадлен, ни гостеприимство ее тетушки не произвели на них впечатления. Они стали допрашивать женщин — грубо, с угрозами.
— Нам стало известно, что вы знакомы с бывшим графом де Ренье. Это так? — спросили они у Мадлен.
У нее все перевернулось внутри. Первым порывом было солгать, но она решила, что смесь правды и лжи будет скорее принята на веру.
— Я знаю его, — ответила она, изображая спокойствие. — Он был другом моего покровителя, маркиза Филиппа де Мопилье. После его смерти граф доставил меня сюда.
Более высокий из них оборвал:
— Нам это известно, но встречались ли вы с ним после возвращения сюда?
Мадлен отрицательно покачала головой.