Как ни странно, именно этот факт стал последней каплей для моего решения, про Киркенес. Вам конвоев немецких мало? Эскадры утопленной мало? Ну-ну!
Самая трудная часть, в реализации этого дела, лежала на Большакове и его ребятах. Они однако приняли с великим энтузиазмом. Поскольку до сего дня были на лодке, самыми незанятыми и бесполезными людьми – что откровенно их тяготило. Единственной их заботой, пока была охрана пленного немца – ну не самоубийца же я, чтоб разрешить ему свободное перемещение по кораблю! – однако, запертый в изоляторе, фриц вел себя предельно смирно – особенно после того, как он однажды пытался качать права и выражать свое недовольство чем-то, на что "большаковцы", обрадованные случаем, вмиг устроили ему сцену, мордой в пол, руки за спину, и ботинком под ребра!
Пришлось даже сдерживать нашего главдиверсанта – предложившего выбрать объектом атаки, не только аэродром, но и порт Киркенеса.
– Андрей Витальевич, простите, а кого вы собираетесь там топить? Самых "жирных", шедших туда, мы уже. Кого-то подобрали наши подводники, с нашей же подачи. И сколько мы сейчас смотрим, никто серьезный, туда не входил, уже неделю. А то, что пришло раньше – фрицы надо полагать, уже успели разгрузить и отправить по назначению. А тратить ракеты на пару тыщ солдатских сапог..
Место было выбрано тщательно. Правда, в миле от него по берегу находился немецкий пост СНиС (наблюдения и связи). Что в сочетании с полярным днем – создавало проблемы. Однако же, за нас было то, что в этом времени боевые пловцы были очень редкой экзотикой, а значит немцы прежде всего смотрели за плавсредствами, идущими к берегу – а не за самой чертой воды. А также то, что по карте, там была очень удобная бухточка, подходы к ней просматривались с поста, а вот сама она – нет.
– Пройдем, командир! – уверенно сказал Большаков – на учениях последних, там, тяжелее было! Там нас, между прочим, контрдиверсанты ловили, специально натасканные, с техникой – камеры, датчики наблюдения – и вертолеты! А все ж – не поймали!
Тем не менее, кошки на душе скребли. Потому что самое худшее, что могло быть – это если, кого-то из наших, в плен. Да и просто – оставить оружие и снаряжение двадцать первого века, немцам! Потому у Большакова был строжайший приказ – встретив серьезное противодействие, не геройствовать, возвращаться! Мы также были в полной готовности – решив что, в случае чего, истратить торпеду на тральщик или даже охотник, будет много меньшим злом, чем потерять наших парней. А ТриЭс подготовил данные – на стрельбу Гранитом по упомянутому посту СНиС, если по обстановке, потребуется и такое.